– Я была беременна, – голос у меня сорвался, и я кашлянула. – Мне был всего 21 год.
Я поняла, что этим «всего» стремилась оправдаться перед Ричардом.
– Ты сделала аборт? – я не могла распознать тон, которым говорил Ричард.
Я снова подняла глаза, на мужа.
Я знала, что и полной правды не могу раскрыть.
– Я, мм, у меня был выкидыш, – я снова откашлялась и отвела взгляд. – На раннем этапе. – Эта часть, по крайней мере, была правдой. Шесть недель.
– Почему ты мне не сказала? – Ричард отодвинулся от меня, откинулся на спинку дивана.
Изумление на его лице сменилось тенью чего-то еще. Ярости? Ощущения предательства?
– Я хотела… Я просто… мне кажется, я просто не знала, как это сказать…
Оправдание было таким жалким. Глупо было думать, что он никогда не узнает.
– Ты собиралась мне когда-нибудь рассказать?
– Послушайте, – прервала нас доктор Хоффман, – подобные объяснения могут быть болезненными. Я могу оставить вас на несколько минут.
Она говорила спокойным тоном; толстая серебристая ручка, который она делала пометки, застыла в воздухе, как будто ничего особенного в этой интерлюдии не было. Но я с трудом могла представить себе, чтобы другие жены хранили подобные секреты от своих мужей. Я знала, что впоследствии придется раскрыть доктору Хоффман всю правду наедине.
– Нет, нет, все в порядке. Продолжим? – сказал Ричард.
Он улыбнулся мне, но через несколько секунд положил ногу на ногу и выпустил мою руку.
Покончив с вопросами, доктор Хоффман взяла необходимые анализы, пока Ричард ждал в приемной, просматривая почту на своем «Блэкберри». Прежде чем выйти из комнаты, доктор Хоффман слегка сжала мне плечо. От этого почти материнского жеста у меня подступил ком к горлу, и я едва удержалась, чтобы не расплакаться. Я надеялась, что мы с Ричардом все-таки пойдем обедать, но он сказал, что отложил встречу с клиентом на час дня и ему нужно возвращаться в офис. Мы ехали в полном лифте в молчании, каждый смотрел прямо перед собой.
Когда мы вышли на улицу, я посмотрела на Ричарда.
– Прости, я должна была…
Он отключил звук у телефона на время приема, но сейчас он завибрировал – входящий звонок. Ричард взглянул на определитель номера, затем поцеловал меня в щеку.
– Мне надо ответить. Увидимся дома, дорогая.
Я смотрела на его удаляющийся затылок, надеясь, что он обернется и улыбнется мне или помашет рукой, но он вскоре исчез за поворотом.
Это был не первый и не последний раз, когда я предала Ричарда. И это и близко не было самым страшным из всех предательств.
Я никогда не была той женщиной, на которой, как ему казалось, он женился.
* * *
В потоке покупателей «Сакс» образовалась брешь, и я заглянула в комнату отдыха выпить кофе. Сегодня желудок в порядке, но между висками повисла тупая боль. Лиза, продавщица из отдела обуви, сидит на диване, поклевывая сэндвич. Ей около двадцати пяти – симпатичная блондинка, цветущий