Говоря эти слова, он взглянул на своего собеседника и вдруг запнулся. Грох, хотя и жаловался на короля, но таких дерзких речей не мог похвалить. Он многозначительно сдвинул брови, и Неоржа спохватился, что сболтнул много лишнего. Стараясь исправить свою ошибку, он сконфуженно улыбался.
– Вот я болтаю, – произнес он, – вот, болтаю! Это потому что я не могу простить ему за лошадей! Они в Величке хорошо откормились бы!
Грох не дал себя ввести в обман этой переменой фронта.
– Напрасно вы о таких вещах говорите и вспоминаете об обиде, – проворчал он. – О чем велькополяне думают – это Господь их ведает, но подобно тому как Винч из Шамотуль, будучи недоволен старым королем Локтем, должен был раскаяться в этом и впоследствии был наказан дворянами, так может случиться и с теми, которые попробуют восстать против Казимира, если они на это осмелятся.
Неоржа стоял, задумавшись.
– Разве он такой же сильный, как его покойный отец, – начал он, успокоившись, – воевать-то он не особенно способен… Ему бы только строить и все переделывать… Он женщин любит, на охоту ездит, турниры устраивает…
– В том-то и дело, что вы его не знаете, – произнес Грох, качая головой. – Все это правда, но вся беда в том, что у него такая же железная воля, как и у отца, да ум у него более хитрый и изворотливость большая.
Неоржа был очень удивлен, слушая эти слова и недоумевая, что он может сделать против человека, характер которого ему не удалось определить; он пожимал плечами.
– Каково это нам будет, когда он все перевернет вверх дном и захочет по-своему переделать, – сказал Грох, – это еще неизвестно, но он настоит на своем, – со вздохом добавил судья, встревоженный слухами о своде законов. – Нам придется плохо, – продолжал он. – Какое значение будет иметь тогда судья? Вероятно, он урежет нам наши доходы… потому что он больше заботится о мужике, о поселенце, о бедном темном люде, чем о нас и о дворянах… Но что он решил, то… и докажет! Я его знаю! А то, что вы говорите о велькополянах… то на это не особенно можно надеяться. Хотя рыцарство и не особенно пожелает, но найдется какой-нибудь услужливый воин в Венгрии…
Грох вздохнул, а Неоржа задумался.
– Если он захочет, то у него вскоре будет много русского люда, – закончил судья.
Все, о чем он говорил, сильно подействовало на хозяина, который печально молчал.
Так как все пиво уже было выпито, а хозяин хранил молчание, то гость решил уйти.
Они довольно холодно расстались.
Неоржа взглянул вслед уходившему.
– Брешет! – произнес он про себя. – Дворяне что-нибудь да значат! Посмотрим! Я ему этого не прощу и отомщу за стыд и за прогнанных лошадей.
Самое великое дело,