Ее бледное лицо по-прежнему было благородно, красиво, но страдание наложило на него свою печаль, и оно вызывало к себе жалость.
Один из придворных духовных сидел у распятия, читая молитвы и ожидая момента, когда больная придет в сознание, чтобы ее напутствовать.
Казимир, следуя за Бьянкой, тихонько подошел к самому ложу. Больная, как бы почувствовав его присутствие, широко раскрыла глаза, из уст ее вырвался слабый возглас, и она стремительно повернулась на другую сторону ложа.
Король побледнел.
Они стояли в ожидании какого-нибудь утешительного знака.
Бьянка расспрашивала женщин, которые вместо ответа заливались слезами…
Вскоре послышался ослабленный голос больной. Она говорила, как бы задыхаясь, отрывистыми словами.
– Я не хочу… я не хочу… снимите с меня перстень… отнесите подарки… Я умру здесь, меня не повезут… кровь… кровь…
На короля это произвело столь сильное впечатление, что он не мог ни минуты больше остаться… Он вышел оттуда, как слепой с затуманившимися глазами, с сокрушенным сердцем, ничего не слыша, не говоря ни с кем ни слова, он скрылся в своих комнатах…
Вечером он вместе со своей свитой отправился в костел Святого Вита, чтобы присутствовать при богослужении. Он по-королевски вознаградил причт, служивший молебен об исцелении Маргариты.
Наступила ночь – ночь молчаливая, но бессонная для всех. Король Ян не ложился, посылая чуть ли не ежеминутно узнать о здоровье дочери. Кохан приносил известия Казимиру. Маркграф Карл приходил его утешать. Во всех костелах светились огни и совершались богослужения.
На следующий день при восходе солнца со всех колоколен старой и Новой Праги, в Вышеграде и в Грозде раздались похоронные жалобные звуки. Это был день святой Софьи, прекрасный, весенний, майский, солнечный день, а Маргариты уже не было в живых.
До последней минуты ужасом пораженный отец и исстрадавшийся жених надеялись на какое-нибудь чудо. Когда страшное известие о смерти княгини разнеслось по замку и плач женщин всего двора и челяди донес о случившемся несчастье, король Ян упал на колени, всхлипывая. Сын должен был поднять отца…
– Проводите меня к нему, – воскликнул старик, превозмогая боль, – он так же, как и я должен чувствовать этот улар…
Отец и брат Маргариты вошли в комнату Казимира и нашли его в отчаянии, так как он только что узнал о кончине возлюбленной. Взволнованный и разгоряченный, он с рыданиями припал к коленям старца…
– Ты, которого я называл своим отцом, – сказал он, – и которого я и теперь хотел бы иметь своим отцом, ты один поймешь мое горе. Маргариты нет более! С ней вместе погибли все мои надежды, все мое счастье рухнуло, а также будущность моего рода!
Старый король и сын его расчувствовались и, сами страдая от понесенной потери, начали обнимать и целовать Казимира.
Маркграф больше