Эфесская волчица. Михаил Щербенко

даже его имени. Временами он представлял в качестве отца того или иного гладиатора, особенно же Ареса, хотя тот и не подходил по возрасту. Кто-то сказал ему однажды, что он – плод случайной связи его матери с безвестным бойцом из другого лудуса, о чём она потом жалела. Тот мальчишка жестоко поплатился за свои слова. Он боготворил свою мать и точно знал, что она всегда делала лишь то, что нужно. Ему казалось, что он помнит, как сидел у неё на коленях, помнит её низкий голос и смех. Он жадно впитывал все истории о ней, рассказываемые другими обитателями лудуса, и в этих историях она представала для него легендарным героем старых времён. Когда-нибудь он надеялся стать достойным её.

      – Ты куда собрался? – сказал ему Кербер, увидев, как он выскользнул из ворот школы. – Чем ты поможешь хозяину? У тебя нет ни меча для защиты, ни сильных рук, чтобы таскать тяжести.

      – Зато я умею читать и помню имена почти всех важных людей в городе, – ответил мальчишка. – Разве хозяин запретит мне идти?

      Кербер знал, что не запретит, поэтому отступил, хотя и демонстрировал своим видом полное презрение. Этот мрачный сириец, длинными волосами и каменным лицом напоминавший демона смерти, не любил детей, особенно же выскочек, но он ничего не мог поделать с тем, что парень нравился ланисте. Диокл был рабом, однако Сатир с самого детства держал его рядом с собой, выделяя среди прочих обитателей лудуса и обучая даже грамоте, будто собирался сделать из него секретаря.

      Хозяин любил прогуливаться пешком, вот и сейчас он бодро шёл по мощёной дороге, поддерживая полу белоснежной тоги левой рукой. Справа его сопровождал всегда внимательный Виктор, Кербер держался чуть позади, Диокл не отставал от них ни на шаг, ещё двое рабов замыкали процессию. Дорога была пуста, лишь на дальних холмах темнели пятна овечьих стад, да пастухи весело перекликались между собой.

      – Что ты думаешь о ней? – Сатир повернулся к бывшему гладиатору. – Я всегда советуюсь с тобой, когда дело касается боёв. Мне кажется, что она хороша.

      – Да, Алкиона очень талантлива, – согласился Виктор, – я видел её бои ещё в старом лудусе. У нас она может раскрыться в полную силу. Хороша на ногах, весьма быстра, игру ведёт хладнокровно.

      Он говорил как всегда уверенно, не заискивая перед хозяином, но всегда помня о дистанции. Мысли формулировал коротко, словно бросал тяжёлые камни в воду. Диокл немого побаивался его сурового взгляда, хотя пожилой боец никогда не проявлял к нему жестокости.

      – Она могла бы встать вровень с Леэной, только она. Я прежде возлагал надежды на Мелусу, однако ей всё же не достаёт умения, – продолжал Сатир. – Всегда лучше иметь пару ведущих бойцов, чем одного. Согласись.

      – Толпа узнаёт её, – кивнул раб.

      – А ты что думаешь, Кербер?

      – Дерзкая девка, но с львицей ей не сравниться, – отозвался сириец.

      – Нужно будет выставить больше людей на следующих играх, – сменил тему хозяин. – В этом году мы ещё не брали хороших денег, а цены растут… Сколько там теперь стоят