– Это я от радости,– обнимая осоловевшими глазами дорогих гостей, сказал я. – Вы не представляете, как я вам рад! Хоть вы вспомнили…
– Как же не помнить? – сказал Алаторцев. – Сейчас вот перед спектаклем по рюмочке за твою заблудшую душу выпили. Не чокаясь…
– Спасибо, Лев Сергеевич. И тебе, Олёша, от всего сердца.
– А ты не ёрничай. Дело сурьёзное: как только поминают, так сразу здесь души и встречаются.
– По-другому мы бы к тебе не пробились, Ваня, – добавила Ольга.
– Верю… А что же мои родные меня совсем не вспоминают?
Гости мои переглянулись, и Лев Сергеевич неуверенно так говорит:
– Поминают, а как же… но, видать, нельзя вам пока видеться. А может, перепутали и за здравие выпили…
– К тебе, правда, никто не заходил? – удивилась Ольга.
– Вы первые. Первые живые лица после моей прекрасной смерти… Хоть бы какую-то собаку завести. В одиночестве слоняюсь и потихоньку с ума схожу.
– Ну… это… – замялся Лев Сергеевич.
Ольга его торопливо перебила:
– Ничего странного, покойникам покой прописан…
– Да ладно… – напустил я на себя равнодушие. – Ну, не нужен я никому… Не то чтобы обидно…
– Да погоди ты сопли распускать, – нарочито строго сказал Лев Сергеевич. – Родные к тебе рвутся, во все лопатки спешат… А нельзя, порядок такой… Сперва нужно все свои ошибки и промашки осмыслить, может, что исправить получится… А потом уже и родные к тебе натекут, и близкие, и дальние, и всякие разные.
– Хорошо бы… Может, хоть они объяснят мне, почему я умер, за что?..
– Тебе зачем это? – нахмурилась Ольга. – Много будешь знать, скоро состаришься…
– Я серьёзно.
– И мы серьёзно, – важно сказал Лев Сергеевич. – За что… Неправильный вопрос. Правильный – «для чего»?
– Какое уж теперь на этом свете «для чего»?
– И то верно. А всё одно есть смысл… Должен быть!
– Значит, не знаете. Так бы и сказали.
– Это мы-то не знаем? – фыркнула Ольга. – Да всё яснее ясного! Это и ежу понятно: надо тебе, Ваня, со своей любимой встретиться!..
– Боже упаси… А при жизни никак нельзя было?
– Получается, что нет.
– Забавно, и кто она?
Алаторцев украдкой подмигнул Ольге, придвинулся ко мне и этак участливо спрашивает:
– Значит, говоришь, посмотрел «Ревизора»… Ну что, узнал её?
– Кого?
– Ладно, Ваня, не притворяйся, рассказывай, – лопаясь от нетерпения, навалилась на меня и Ольга.
– Я серьёзно не понимаю. О ком вы? На сцене были все наши. Всех узнал как облупленных. Перечислять?
– Да мы тебе не про сцену, – поморщился Лев Сергеевич. – Вот ты скажи: ты благодаря кому на спектакле побывал? Чьими глазами на свою непутёвую игру взирал?
Тут-то до меня и дошло.
– Ты хоть знаешь, кто она такая? – сверкнула хитрым взглядом Ольга Резунова.
– Откуда