– К счастью, я не пошел учиться на тамаду. Определенно не мое. Как и другие девушки. – Мысли теряются и путаются, но только не эта. Я снижаю голос до виноватого шепота: – Они – это тоже не мое, дружище. Я не знаю, как Инне удалось меня завлечь. Посмертную медаль ей за это. Без нее я… ты в курсе, кто. Никаких иных вариантов. Знаешь, лучший способ навсегда привязать к себе человека – разбить ему сердце. Не то чтобы это мое клише, но мне пришлось. Теория сработала кармически. Я не могу. Не могу его отвязать.
На этот раз Артем замолкает. Настроения в нем уже настолько нет, что через мгновение я вижу его черно-белым. Он опрокидывает стакан и махом выпивает из него холодную зиму со всеми ее айсбергами. Ну а мне тем временем требуется капельница душераздирающего металла. Запутаю руку в проводе и лягу принимать. Причем это не будет выглядеть каким-то неуважением к Артему, которому будет скучно в моей квартире. Артем будет здесь, как дома. Несмотря на то, что он хочет идти к моей маме, к своей жене, я перегораживаю его пути руками, ногами и позвоночником, сипя:
– Нет. Так нечестно. Она не сама тебя нашла. В первую очередь ты мой друг и только потом мамин муж. Если она этого не понимает, это лично ее печаль. – В его голове даже не находится ответа, настолько он изумлен, и мои руки едут по дверной коробке. – Да, Артем. С человеком так в жизни от начала до конца. Сперва это случается на детской площадке: ты находишь игрушку, а ребенок постарше ее отнимает. Во взрослой жизни лучшие друзья уводят у тебя женщин. Или женщины лучших друзей. Мамаши, например. Все, Артем, играют не по-честному. – Я воспитательно цокаю языком. – Нехорошо.
Прячу ключи. При необходимости поставлю на окна решетки. И причину рядом с ними. Вставляю наушники, зная, что через окно Артем не вылезет, даже если еще раз захочет и даже если он это может.
Глава 8
Песня, которая заставит улыбнуться, даже когда совсем не хочется: «Междик Пипл», Ленинград.
Если вдруг чувство юмора умирает где-нибудь в реанимации…
Говорят, не таскай работу домой. Я новенький и таскаю работу повсюду – я таскаю в голове и бумаги, и тонкости нового для меня метода исследования, и кривые линии человеческих сердец на ленте распечатка кардиограммы, и новых людей, не все из которых мне прям скажем сильно нравятся. Вот, например, врач-хирург Георгий Аполлонов. Ходит постоянно кокетничать со Стеллой. Высокий и тощий, как Артем. Только не очень симпатичный, без бровей и ресниц, весь конопатый такой. Но зато сверхвеселый, болтливый и неуравновешенный – видимо, он берет баб именно этим. Сегодня он характерно влетает в кабинет, как к себе домой, картавый курильщик, марлевая маска под подбородком, придурочно щурит глаза и хмурит