Часа через два я так устала, что не смогла встать с лавочки. Саманта усадила меня за домом и разложила передо мной «сокровища»: заколки, банты, записные книжки и блокноты с рисунками, марки, разноцветные пуговицы, стекляшки, бусины, монеты. Я безучастно внимала ее рассказам о том, как к ней попала каждая вещь, не в состоянии разделить восторг и опасаясь прикосновений. Тогда его придется испытать, а звуки уже утратили четкость, значит апатия не за горами. Сегодня на меня обрушилось слишком много эмоций. Своих и чужих. Я не привыкла к таким эмоциональным перепадам. Хотелось уйти, забраться на дерево и пересидеть там, но совершенно не было сил подняться.
– Ты чем-то больна? – Саманта прервала рассказ о разноцветных камнях, которые собирала в прошлом году в Майами.
– Нет, – наверное, так я выгляжу со стороны. – Извини, просто устала.
– Я попрошу маму тебя не ругать, – доверительно произнесла Саманта, и добавила: – Ты странная, – она произнесла фразу так, будто это снимало с меня все обязательства. Как будто странности делали меня сродни ненормальным, которых нельзя ругать, потому что они не в себе.
Я не нашла, что ответить. Завидев вдалеке Бена, который, судя по всему, тащил весь свой запас игрушек в нашу сторону, я заставила себя встать. Если сейчас не останусь одна, то окончательно потеряю себя. Остаток дня я пряталась за сараем, под лестницей большого дома и на дереве у курятника. Пока сидела на дереве, показалось, что из окна второго этажа на меня смотрит Джереми, но когда я глянула на окно второй раз, там никого не было. Я удобно устроилась в ветвях и впервые за последние четверо суток почувствовала себя в безопасности. Патрульная машина сверкала на солнце за сараем.
Жизнь этих людей была совершенно не похожа на мою. Но они семья, они есть друг у друга, и у них есть свой дом. Они всегда будут частью этого места и смогут вернуться, если захотят. Мне же, шептал внутренний голос, вряд ли суждено обрести дом. Я могу уйти прямо сейчас, и Нику больше не нужно будет волноваться за безопасность семьи. Но тогда я ничего не узнаю о своих родителях и о таинственном Викторе. Выходит, все, что делала для меня Келли, было зря?
На крыльцо вышел Ник. К нему подбежали Бен и Саманта. Он поговорил с ними и внимательно оглядел двор. Если он ищет Джереми, то тот так и проторчал целый день в доме. Не представляю, что там можно делать столько времени.
Ник отправил детей в дом и спустился с крыльца, озираясь по сторонам. Он подошел ближе, и я впервые заметила, как он похож на Келли. Будет несправедливо, если уйду. Что сказала бы Келли, прознав, что я замышляю побег?
Я тихонько спустилась с дерева и обошла сарай. Ник стоял ко мне спиной и оглядывал поле.
– Тереза! –