Нужна ли мне спокойная вечность? Нет! Я слишком любопытен для этого. Слишком хочется найти свое прошлое и узнать, что дальше.
Когда я принял решение, леденящий страх ушел, и я снова стал чувствовать себя… Холод… Усталость… И ноющую боль. Оказалось, что я все еще чуть выше головы держу в правой руке тот самый брус. Поднапрягшись, смог чуть приподнять руку с грузом еще выше, затем – еще немного. Я использовал деревяшку, чтобы понять как много снега сверху, как глубоко я увяз.
Выпрямив руку, ощутил, что деревяшке уже ничего не мешает ползти вверх. А это могло значить лишь одно – слой снега надо мной меньше полутора метров. Не так уж и много для «вечной колыбели».
Словно змея, я стал извиваться всем телом, стараясь очистить пространство вокруг себя. Не скажу, что это давалось легко. Уже совсем скоро все мышцы заныли, требуя перерыва. Но я упрямо не хотел останавливаться.
Освободившееся место быстро заполнялось сугробами. Но я двигался, трамбуя белую крупу все плотней и плотней, а она все сыпала и сыпала. Пока я вдруг не понял, что могу видеть снег – сюда проникали крохи света!
Осталось совсем немного – и я, наконец-таки, выкарабкался на животе из этой гробницы.
Почему подниматься так тяжело? Отчего постоянно приходится ползти вверх, преодолевая себя? Легче, конечно, было бы остаться на месте. Но, выбрав движение, я уверен – не ошибся.
Я глубоко дышал, стараясь насытиться студеным, льдистым, воздухом.
Кругом – тьма. Только за счет редких проблесков света, сочащегося сквозь спутанные ветви исполинских деревьев, можно было кое-что разглядеть.
Несомненно, я в том самом царстве льда и снега, открывшегося с другой стороны поезда. Кажется, обнаружив зимний лес, я решил, что здесь делать нечего. Но МИР, видимо, считает иначе.
Стараясь понять, где я и куда теперь следует двигаться, в какой стороне состав, я внимательно глядел по сторонам. Повсюду – бескрайняя однообразная чаща: куда ни иди, везде одно и то же. А смогу ли я вообще двинуться? А вдруг, стоит лишь подняться с колен, как ноги провалятся, крепко увязнув в снегу?
Тронул поверхность, по которой предстояло пройти неизвестно сколько. Сплошная промерзшая снежная корка, трансмутировавшая в ледяной каток. Предусмотрительно отодвинувшись от ямы, откуда едва выкарабкался, попробовал встать. Все получилось: корка льда крепко держала мой вес. Вздох облегчения. Кому же захочется вместо осторожных шагов ползти на животе, боясь опять оказаться погребенным под снегом?
Место, откуда я выбрался, больше всего напоминало ветхий склеп. Лишь кое-где проглядывали куски бетонных стен и остатки некогда цельной