А она, в свою очередь, разрешала им внеурочные перекусы. Колин как раз собрался поискать в холодильнике что-нибудь съедобное, но экономка не-одобрительно цыкнула на него и, вручив молодому человеку только что испеченную булочку, со словами «А ну кыш отсюда!», вытолкала их с Пэкстон из кухни.
Они вышли во дворик. Пэкстон остановилась и, повернувшись к брату, сказала:
– Ну же, выкладывай! На чьем диване ты заснул?
Колин надкусил булочку и улыбнулся сестре. Та улыбнулась в ответ. Ладно, можно и подождать.
Последний раз они встречались почти год назад, когда Пэкстон бросила все свои дела и на целую неделю примчалась к нему в Нью-Йорк, чтобы отпраздновать их тридцатилетие. С каким восторгом она говорила ему, что наконец-то съезжает из «Ореховой рощи»! Но ее планы рухнули – ясное дело, не без вмешательства матери, – и теперь он видел перед собой совсем другую Пэкстон. Без слов было понятно, что она глубоко несчастна. Сестра была по-прежнему красива и держалась превосходно, но слишком уж долго она прожила в этом доме, вместе с родителями, слишком добросовестно тащила на себе все атрибуты истинной Осгуд, и в этом отчасти был виноват сам Колин. Он бросил ее здесь совсем одну. Они оба знали, чего от них ждут, но Пэкстон смирилась, а он – нет. Он жаждал вырваться отсюда и самостоятельно создать нечто совершенно новое, доказав им всем, что на Уоллс-оф-Уотер свет клином не сошелся. Для него, но не для Пэкстон.
– Ну пожалуйста, – снова начала сестра, – расскажи!
Колин сдался:
– Я заснул на диване у Уиллы Джексон.
Пэкстон не на шутку удивилась:
– Вот уж не знала, что вы с ней друзья.
– А мы и не друзья, – сказал Колин, дожевывая булочку. – Вчера я увидел, как Уилла кое-что обронила. Пришлось заскочить к ней домой, чтобы вернуть потерю. Я и не думал, что так зверски устал. Представляешь, как она удивилась, обнаружив, что я уснул прямо у нее на диване!
Пэкстон рассмеялась. Давненько он не слышал смеха сестры.
– Расскажи-ка мне об Уилле, – попросил Колин. Сложив руки на груди, он прислонился спиной к бетонному заборчику.
Пэкстон поправила висевшую на плече сумку, с которой никогда не расставалась.
– А что ты хочешь знать?
– У нее, кажется, в жизни тишь да гладь?
– Ну да. – Пэкстон склонила голову набок. – А почему тебя это удивляет? Ее семья всегда так жила.
– Но ведь Уилла – Шутник средней школы Уоллс-оф-Уотер, – упрямо произнес Колин.
– И что?
Пэкстон не понимала, к чему он ведет, да Колин и сам не очень-то это понимал.
– Я думал, она более… общительная, что ли…
– Колин, она выросла. Как и все мы.
Он рассеянно провел ладонью по щеке:
– А почему Уилла упорно не желает идти на этот прием? Ее бабушка ведь стояла у истоков Женского общественного клуба.
– Не знаю. Я написала Уилле, что хотела бы поздравить ее бабушку, но ей как