Причиной данного состояния признается то, что российская политика все более дистанцируется от реальной жизни, виртуализируются политические образы (по большей части телевизионные), отрываются от реальных интересов людей, становятся все более неустойчивыми, стереотипными и иррациональными [Тощенко, 2015; Образы Евросоюза… 2016]. Сознанию современного российского общества свойственна ценностная неструктурированность, что является признаком аномии и «грозит подорвать духовное здоровье нации на долгие годы» [Шестопал, 2014, с. 62]8.
О тяжелой травме общественного сознания, состоянии раздвоенности говорят Э. Паин, Л. Гудков, Ж. Тощенко [Паин, Гудков, 2014; Тощенко, 2015]. В представлениях людей уживаются диаметрально противоположные суждения. Задет глубокий уровень коллективных представлений о прошлом и будущем, что приводит к массовой фрустрации. Российская идентичность проявляется только как негативная, массовое сознание неспособно сформулировать позитивные самоопределения без факторов непрекращающейся борьбы с противниками России. Интеграция общества и консенсус с властью, характерные для сегодняшнего дня, достигнуты «за счет крайней примитивизации или даже архаизации массового сознания, отбрасывания общества к предшествующим фазам социально-политической и культурной эволюции: «Главный фактор этой негативной солидарности – антизападный рессантимент, резкое усиление антизападных настроений» [Гудков, 2015, с. 39].
В последние годы российское общество демонстрирует невиданное единство и воодушевление, в основе которого – консолидация вокруг власти против внешнего врага, агрессивный антиамериканизм, актуализированный кампанией «истерической мобилизации» в атмосфере противостояния с США и другими западными странами [Гудков, 2015, с. 30]. В этом единении участвуют практически все социальные категории россиян: «Чувство причастности к величию державы – фактически единственное условие осознания коллективности в России, поскольку никакая другая солидарность, кроме “великой государственной”, не обеспечивает консолидацию доминирующего большинства – ни культура, ни благосостояние, ни история, ни конфессиональная принадлежность. Воодушевляющее отдельных индивидов чувство единства нации возможно лишь при условии утверждения ее величия, демонстрации ее превосходства над другими. Главный аргумент здесь – военная сила, ядерное оружие. Именно сознание военной мощи страны компенсирует хроническое чувство повседневного унижения, бедности, зависимости от произвола власти, несправедливости социального порядка, зависти, которые мучают отдельного “маленького