Фотографии Ливадийского дворца из семейного фотоальбома императора Николая II
Первыми ходоками к царю были три казака: Фёдор Васильевич Стягóв (станица Круглоозёрная), Евстафий Сергеевич Гузиков (Царево-Никольский форпост) и Дынников (скорее всего, из Трекинской станицы). Остаётся только догадываться, какими хитростями и обходными путями казаки добрались до Петербурга и как они жили там. Такое путешествие было делом дорогим, в связи с удалённостью конечного пункта и нелегальностью самого путешествия. Хотя нужно заметить, что все «послы» были уважаемые казаки, не голодранцы, и многие наверняка имели свои собственные капиталы, и вполне возможно, что никаких особых сборов средств с «общества» не было. Из прошения жены казака «второго посольства» Анны Порфирьевны Лабзеневой мы знаем, что её муж имел при себе во время ареста 410 рублей собственных денег (которые, замечу попутно, были конфискованы полицией и никогда не были возвращены ни казаку, ни его семье, потому что изъятые деньги шли на «подавление бунта» в УКВ (см. приложение к главе «Жизнь во время бунта»). Казаки путь держали не наугад, а направлялись к своим землякам: уральским казакам из лейб-гвардейской сотни. Делегация добралась до Петербурга в октябре 1874 года, где узнала, что царя в столице нет. С помощью тех же лейб-гвардейцев, надо полагать, они узнали местоположение царского семейства. И делегация направилась в Ливадию, где отдыхала царская семья. Можно предположить, что путешествие было полно приключений, потому что на пути из Петербурга в Крым один из этих «уходцев», Дынников, потерялся. В. Чеботарёв рассказывает об этом так: «На одной из железнодорожных станций Дынников вышел из вагона проветриться, замешкался и обратно в вагон вскочить не успел. Отстав от поезда, исчез неизвестно куда». Остаётся лишь верить, что у Чеботарёва был надёжный источник информации, а также мы можем лишь фантазировать, что с Дынниковым случилось потом и почему он никогда не нашёлся. Дынникова не допрашивала полиция, а потому никаких сведений о нём не осталось в анналах истории. Как бы то ни было, казаки Е. С. Гузиков и Ф. В. Стягóв успешно передвигались по стране. Им удалось добраться незамеченными и до Крыма, и до царской администрации, и подать прошение. Как только казаки «открылись», их тут же арестовали и направили назад в УКВ. У генерала походной канцелярии графа Салтыкова, принявшего прошение, не было выбора. Государство держится на соблюдении собственных правил. Ни царь, ни его секретарь, ни один чиновник в Российской империи не мог и не должен был нарушать ход вещей, в том числе ход бумаг. Казаки не имели права подавать прошение напрямую царю, поэтому их прошение было возвращено в ту инстанцию, которая должна была заниматься им с самого начала, то есть непосредственному начальству. На тот момент Его Величество (и его администрация) уже имели мнение