Разбиваясь, блюда, вазочки и банки разлетались во всех направлениях разноцветными брызгами: от увлечения росписью посуды осталась горка мусора. Николь только прикрыла голову руками, защищаясь от осколков, но они отскакивали невысоко от пола и осрыми иголочками кололи ноги. Она на миг пожалела мамину юбку, лучше бы она была в своих джинсах. Угол багета от упавшей картины угодил в монитор, оставив после себя зазубрину на экране. Хоть не лопнул, и то ладно.
Том добрался до папок с рисунками и чуть не взвыл от злости, увидев лицо Джефа. Черно-белый вариант. Это было последней каплей. Николь вскочила, забыв обо всем, едва он взялся за папку. Рисунки превращались в клочки. Рвать их было трудно, но Том старался, выплескивая свою злость. Уж лучше уничтожать бумагу, чем ещё побить Ники: он не был уверен, что сможет во время остановиться. Когда заболели ладони от усилий, он швырнул то, что осталось на пол и сказал:
– Попробуй только здесь не убери. Тогда точно выпорю, – выходя столкнулся с Мариной, замершей на пороге и вытолкал её за дверь.
Ну их, этих баб, будут тут вместе реветь, вынашивая ему планы мести. Марина тоже хороша, вечно этому прохвосту подсуживает.
– Шагай, шагай давай, – сказал он, медленно остывая и нетерпеливо выпихивая её из комнаты к лестнице, в ответ на робкие попытки увернуться и пойти назад.
– Я нужна Ники, – воскликнула Марина, отталкивая его руки.
– Ты нужна своему мужу, – сердито ответил Том, наладив ей тычок посильнее и вытолкнув в коридор. Ещё спорит, надо же!
Николь медленно сползла по дверце шкафа, болезненно задевая тканью за отметины на спине. Несколько секунд сидела не двигаясь, прижавшись к холодной мебельной гладкости, сотрясаемая дрожью, глядя прямо перед собой. Никогда, никогда она ему этого не простит! Болел бок, но ещё сильнее болела душа. Вот и конец. А она -то думала, что делать с этими стопками тарелок. Раздарить по отдельности или целиком? Их, оказывается, надо было разбить! Потом словно очнулась. Кинулась к дверям, наступая на осколки. Закрыла на замок. По крайней мере, если он вернётся, ему придётся сначала выломать эту дверь, а за это время можно выпрыгнуть из окна.
Обессиленно опустилась на пол. Спина и бок болели просто нестерпимо. Посечённые осколками колготки кое-где прилипли от крови к коже. Если пойти и пройти обследование в полиции, а потом заявить на отца, то у него будет куча неприятностей. Её передадут кому-нибудь и неизвестно сможет ли она тогда видеть Джефа.
Вспомнив о нём, Николь почувствовала горечь.как он вчера смеялся над проделками Бена! Как он ловко сегодня занимал распросами отца Вильхельма! Джеф рядом был и было так хорошо. Что папа так взбесился? Они не так уж и поздно приехали. Наконец дрожь постепенно прошла и Николь дала волю слезам. Схватила с кровати подушку, пытаясь заглушить рыдания: а то опять папа заявится, скажет что-нибуль вроде того, что она и не знает, как это людей бьют и плакать не дают. Посмотрела