– Пример? – на лбу Джефа нарисовались непроизвольные морщины, – Так сразу… я говорю о "седьмой главе". Увидеть свои грехи, свои постыдные поступки, свой позор и свои обиды и отдать их Господу. Напоминает психоанализ, только мягче.
– О, понимаю, вы имеете в виду книгу отца Августина Пеляновского. – Он, улыбаясь похлопал Джефа по плечу, – хорошая вещь, но однако поосторожнее с ней. Поосторожне.
– Ну, в депрессию я вряд ли теперь впаду, – усмехнулся Джеф, – однако сама мысль, что человек может отдать Богу свою седьмую главу, пожертвовать, как Иисус пожертвовал, свой позор, и боль, и страх, и обиды…
– Что? Показалась поразительной? – лукаво засмеялся отец.
– И да, и нет. – Джеф потёр лоб. – Я же всегда знал это! Но теперь всё как-то в новом свете предстает.
Настоятель покачал головой, застегнул верхнюю пуговицу, одновременно покопался в кармане, говоря:
– Неплохо, неплохо. А для вас отец Пеляновский, видимо, не опасен. Думайте, молодой человек, ваши размышления вселяют в меня большие надежды. Иди сюда, Ники, я тебя обниму. – отец Вильхельм подмигнул Джефу.
Прощаясь с Мариной и Томом, он пожал им руки и вышел вместе с Томом: Том позвонил своему шофёру.
– Пожалуй, мне тоже пора, – осторожно сказал Джеф.
После ухода настоятеля неожиданно ему стало грустно. Только присутствие Николь утешало.
– Вы меня удивили, – призналась Марина, разглядывая его. – Я не ожидала, что вы собираетесь креститься. Можно узнать: вы выбрали крестного?
– Нет, – признался Джеф. – В основном мои друзья протестанты, а мне объяснили, что крестный отвечает за духовное воспитание своего крестника. И поэтому, если крестится мужчина, желательно, что бы его крестный был католиком, второй свидетель может быть кем угодно, но только чтобы был христианин. А если крестится женщина или девушка, то её крестная должна быть католичка.
– Всё правильно: как вы будете изучать основы веры с крестными мусульманами?
– Упаси меня Бог! – искренне сказал Джеф.
Марина засмеялась.
– Каждому – своё. Скажите честно, Джеф, это вам Ники дельный совет дала, окреститься?
Николь не вступала в их разговор и только переводила глаза с Джефа на Марину. Когда она услышала последний вопрос Марины, зажала рот рукой, явно потихоньку фыркая. Джеф, глядя на неё, чуть улыбнулся.
– Не знаю как насчёт дельного совета, но без Николь тут и правда не обошлось. Честно говоря, я и сам не знаю, почему мне пришло в голову, что мне стоит окреститься. Вы дали мне тему для размышлений.
– Не для размышлений, а для испытания совести, – покачала головой, всё ещё смеясь, Марина.
В машине Джеф задумался. А действительно? Не будь Николь – он в жизни, наверное, бы в церковь не пошёл. Со своим-то мировоззрением. Домой ехать не хотелось. Он кружил и кружил по улицам, поглядывая на остающиеся всё время справа парки, школу Николь, особняки. Что-то тревожило