– Потому что хочу провернуть с вами сделку.
Силвер полез в карман, извлек оттуда десятидолларовую банкноту, поцеловал и засунул в другой карман пиджака.
– На что вас пригласить?
– По какому случаю?
– Я заключил с братом пари, вернете вы бронзу или нет. Я выиграл. Как насчет того, чтобы выпить кофейку? Но не американского, а чешского? Американцы варят кофе до полного изничтожения вкуса и запаха. В чешской кондитерской, что напротив, так не делают. Они кофе помешивают, не доводя до кипения, тогда он не теряет свежести и аромата.
Мы перешли шумную, оживленную улицу. Поливальная машина мощными струями воды прибивала пыль. Фиолетовый фургон доставки детских пеленок чуть было не раздавил нас. Силвер увернулся от него в рискованном и по-своему грациозном пируэте. Сегодня к своим лакированным штиблетам он надел желтые носки.
– Так какую сделку вы надумали со мной провернуть? – полюбопытствовал он, когда мы уже сидели в кондитерской, благоухавшей ароматами пирожных, кофе и какао.
– Хочу вернуть вам бронзу, а прибыль поделить, сорок на шестьдесят. Шестьдесят мне.
– Это у вас называется поделить?
– У меня это называется щедро поделить.
– С какой стати вы вообще предлагаете мне войти в долю, если уверены, что бронза подлинная?
– По двум причинам. Во-первых, мне ее не продать. Я никого здесь не знаю. Во-вторых, я ищу место. И не простое, а особенное: временную работу для человека, не имеющего права работать. Одним словом, работу для эмигранта.
Силвер поднял на меня глаза.
– Вы еврей?
Я кивнул.
– Беженец?
– Да. Но у меня есть виза.
Силвер задумался.
– И что бы вы хотели делать?
– Да все, что вам угодно. Убирать, каталогизировать, порядок наводить – любую нелегальную работу. На несколько недель всего, пока я не подыщу что-то еще.
– Понимаю. Предложение необычное. Вообще-то у нас огромный подвал под магазином. И там полно всякого хлама, мы сами толком не знаем, что там валяется. Вы что-нибудь смыслите в этом деле?
– Кое-что. Думаю, на разборку и каталогизацию меня хватит.
– Где вы учились?
Я достал свой паспорт. Силвер глянул на графу «Профессия».
– Антиквар, – сказал он. – Так я и думал! Коллега, значит. – Он допил свой кофе. – Пожалуй, вернемся в магазин.
Мы снова перешли улицу. После поливальной машины она уже почти успела высохнуть. Солнце пекло, в воздухе парило и воняло выхлопными газами.
– А бронза – это ваш конек? – спросил Силвер.
Я кивнул.
– Бронза, ковры, ну и еще кое-что – по мелочи.
– Где вы учились?
– В Брюсселе и Париже.
Силвер предложил мне черную тонкую бразильскую сигару. Ненавижу сигары, тем не менее я ее взял.
Я распаковал бронзовую вазу из пергаментной бумаги и еще раз посмотрел на нее при свете солнца. На короткий миг во мне снова всколыхнулась паническая тоска безмолвных