Ни партизан со своим отрядом, ни турецкий бей не могли прекословить воле своих повелителей, тем более что в этом деле (конечно, не по слепому случаю) неожиданно и сверх чаяния приняли участие союзные державы, а потому за сопротивление мог каждый подвергнуться ответственности военного суда.
Но Чам недоумевал, как ему выбраться. Посланник предложил ему свой пароход, и тот с четырьмястами воинами скрылся из виду Афона, увезенный в Грецию, прочие же двести человек, набранные Чамом из досужих людей, разбрелись кто куда. Бей тоже не замедлил отступить со своим войском, и Святая Гора очистилась от незваных гостей, от которых да спасет ее десница Всевышнего по предстательству Пречистой Своей Матери отныне и вовеки!
Здесь необходимо упомянуть с особой подробностью о депутации, которая была отправлена к бею от Протата во время назначенного поста. Избрание пало на одного монаха нашего Русского монастыря по имени Арсений, уроженца Константинополя, знающего в совершенстве турецкий язык и, как столичный житель, хорошо знакомого с условиями турецких приличий. В помощь ему назначен был (по его избрании) ксиропотамский архимандрит Дионисий.
Назначение этой депутации было с той целью, чтобы объяснить турецкому военачальнику, что мы в действиях Чама не принимали никакого участия, что он сам прибыл на Святую Гору – без призыва, против воли и желания нашего. Остановить же его мы не могли и по его вступлении терпели много насилий, похожих на разбой[14]. Далее было предположено, если можно будет, просить пощады монастырям и всем нам или, по крайней мере, смягчить его строгость в действиях, о которой он предвозвестил, что предаст всех и всё огню и мечу, а в Руссике не оставит и камня на камне. Чтобы действеннее были эти объяснения и убеждения, постановлено было (как выше сказано) совершать пост в это время на всём Афоне и просить помощи у Небесной Назирательницы нашей.
Посылая депутатов, старцы знали, что если бы бей соизволил прислушаться к убеждениям, то его солдаты, особенно башибузуки, жаждавшие упиться кровью христианской и расхитить церковные сокровища, не послушались бы его приказаний и, всякое снисхождение считая изменой, учинили бы над ним суд и расправу по-своему и сами взялись бы исполнить порученное правительством, чтобы только обогатиться грабежом. Всё это, взятое в совокупности со многими другими подробностями, открывало одну дорогу и побуждало теплее и теплее вопиять к усердной Заступнице, посему, когда отправили депутатов к бею, у всех была единственная надежда на помощь и защиту только Владычицы Богоматери.
Покрываемые молитвами старческими, депутаты прибыли в стан турецкого военачальника благополучно и сверх чаяния были приняты им не так строго, как ожидали. При объяснениях бей заметил, что отец Арсений говорит превосходно