Роберт уже взялся было за карандаш, но тут Патрик вдруг уплыл с экрана. Роберт ждал, закусив губу. Кто-то спросил: «Ты собираешься выключать?» Патрик не отзывался. К экрану подошел Карл Гофман, рассеянно-ласково кивнул Роберту и позвал в сторону: «Патрик, ты еще будешь говорить?» Голос Патрика пробубнил издалека: «Ничего не понимаю. Придется этим заняться обстоятельно». – «Я спрашиваю, ты разговаривать будешь еще?» – повторил Гофман. «Да нет же, нет…» – раздраженно откликнулся Патрик. Тогда Гофман, виновато улыбаясь, сказал: «Прости, Роба, мы здесь спать укладываемся. Я выключу, а?»
Стиснув зубы так, что затрещало за ушами, Роберт нарочито медленным движением положил перед собой лист бумаги, несколько раз подряд написал заветную формулу, пожал плечами и бодро сказал:
– Я так и думал. Все ясно. Теперь будем пить кофе.
Он был отвратителен себе до последней степени и сидел перед шкафчиком с посудой до тех пор, пока снова не почувствовал себя в состоянии владеть лицом. Таня сказала:
– Кофе свари ты, ладно?
– Почему я?
– Ты вари, а я посмотрю.
– Что это ты?
– Люблю смотреть, как ты работаешь. Ты очень с о в е р ш е н н о работаешь. Ты не делаешь ни одного лишнего движения.
– Как кибер, – сказал он, но ему было приятно.
– Нет. Не как кибер. Ты работаешь совершенно. А совершенное всегда радует.
– «Юность Мира», – пробормотал он. Он был красен от удовольствия.
Он расставил чашки и подкатил столик к окну. Они сели, и он разлил кофе. Таня сидела боком к нему, положив ногу на ногу. Она была замечательно красива, и его опять охватили какое-то щенячье изумление и растерянность.
– Таня, – сказал он. – Этого не может быть. Ты галлюцинация.
Она улыбалась.
– Можешь смеяться сколько угодно. Я и без тебя знаю, что у меня сейчас жалкий вид. Но я ничего не могу с собой поделать. Мне хочется сунуть голову тебе под мышку и вертеть хвостом. И чтобы ты похлопала меня по спине и сказала: «Фу, глупый, фу!..»
– Фу, глупый, фу! – сказала Таня.
– А по спине?
– А по спине потом. И голову под мышку потом.
– Хорошо, потом. А сейчас? Хочешь, я сделаю себе ошейник? Или намордник…
– Не надо намордник, – сказала Таня. –