____________
24 (?) декабря
Снова в гостях с Веничкой у художника Виктора Михайлова. Приезд к нему моих старых друзей, супружеской пары Ольги и Ромы Чепига. Вслед за ними – появление очень талантливого и известного грузинского кинорежиссера Александра Рехвиашвили с его другом кинооператором – Романом Цурцуми. У Саши только что прошел изумительный, нашумевший фильм «Ступени». Рассказывает Ерофееву, что на Западе проявляют огромный интерес к русской современной литературе и что у него возникло желание поставить фильм по его «Шагам Командора». Они с Романом очень хотят через Союз писателей Грузии пригласить Веню в Тбилиси, чтобы отдохнуть и встряхнуться. Говорят, что там примут его с радушием, по крайней мере, в восьми домах, даже глав. редактор «Литературной Грузии» Гия Маргелашвили. Все они считают его существом мифическим и, чтобы убедиться, что это так, угостят со всем грузинским размахом.
Говорю Веничке: «Все это, конечно, прекрасно и заманчиво, но ведь грузины действительно очень гостеприимный и щедрый народ. И как бы тебе не сорваться в этой поездке». Ерофеев, подперев голову рукой, очень серьезно призадумался: «Странно, – говорит, – ведь меня еще никогда от этого не предостерегали»…
В доме Михайлова – большая коллекция картин андеграундных художников, и среди них очень много работ Анатолия Зверева. Саша и Рома его очень любят, и мы все вместе просим Виктора полюбоваться его шедеврами, судьба которых так пестра.
Картины Зверева можно было встретить в самых разных домах. Прекрасно зная цену своим работам, он щедро раздаривал порою их малознакомым людям, в домах которых находил ночлег, а если и продавал, то за бесценок. Еще при жизни художника подделки под его работы гуляли по Москве, а после его смерти – за большие суммы продавались на аукционах. Работы обменивали, перепродавали, выпрашивали, похищали, шедевры погибали в огне при пожаре… Они не только вставлялись владельцами в добротные рамы – ими (бывали случаи) могли накрыть мусорное ведро или просто выбросить.
Вспоминаю, как дом Михайлова, в котором находил свой ночлег Зверев, очень долго освобождался под учреждение. И вот Михайлов, не желая выселяться, оставшись во всем доме один, забаррикадировал входную дверь своей квартиры. На следующий день, как раз после отъезда Романа и Саши, ворвалась к нему рано утром истомившаяся от долгих ожиданий общественность. Сопротивление было бесполезным.
Незатейливый скарб художника выволакивался во двор, где складывался в специальный контейнер, а то, что было полегче, например, картины Зверева, с улюлюканьем и гиканьем просто выбрасывалось из окна. В ответ на наше возмущение слышался хохот: «И эта мазня называется картинами?»
Единственным, кто смущал налетчиков, был Венедикт Ерофеев. Похожий на иностранного корреспондента, сжав в руке свой микрофон, Веничка с бесстрастным видом внимательно наблюдал за происходящим. Незнакомый предмет в руке Ерофеева несколько насторожил общественность. Помню, как ему чуть