Он развел руками, затем повернулся и уверенно зашагал под откос к ожидавшим его солдатам.
Генерал – он тоже человек, только одетый в добротную форму. Кроме того, позади у него – прожитые годы и серьезные поступки, которые он совершал, но о которых предпочитает молчать.
Когда Северов вместе с Григорием вошли в кабинет, генерал поднялся из-за стола и почему-то улыбаясь пожал им руки.
– Григорий Федорович посвятил меня в историю, связанную с вашим ночным пребыванием в комендатуре. Как там, в неволе?
– Весьма полезный опыт.
– Для чего?
– Для того, чтобы туда больше не попадать.
Генерал по достоинству оценил неожиданный поворот в беседе. Он совершенно не по-генеральски, а по-человечески рассмеялся и на какое-то время перестал быть военным. Даже хорошо отглаженная, сшитая из особой ткани военная форма выглядела на нем теперь как дорогой костюм, в меру декорированный яркими орденскими колодками.
После нескольких глотков горячего чая, поданного в граненых стаканах, хозяин кабинета резко сменил тон и заговорил серьезно.
– Время и складывающаяся обстановка заставляют меня быть с вами предельно откровенным.
– Спасибо.
От неожиданной благодарности у генерала подскочили вверх сразу обе брови, но тут же вернулись на свое место.
– Начну с весьма печального признания. Район дислокации немецкой группировки «Север», куда вы направляетесь, превратился с некоторых пор в проклятое место, в кладбище для людей, посылаемых туда нами и нашими военными коллегами. Причем мы теряем не новичков, а людей с солидным опытом нелегальной работы.
– Григорий Федорович ознакомил меня с материалами немецкого следствия по одному из дел, добытые нашей диверсионной группой.
– И какое впечатление?
– Двоякое. С одной стороны, – трагическое, с другой, – весьма поучительное.
– Давайте второе.
– Провалы произошли из-за предательства людей, рекомендованных Центром.
– По-вашему выходит, в провалах виноват Центр?
– Виноваты немцы, которые умело используют шок для воздействия как на войска, так и, в особенности, на население.
– Ну а если быть ближе к нашим делам?
Григорий уловил нотку раздражения в голосе начальства, но останавливать подопечного было уже поздно.
– А если ближе, то главный момент заключается в том, что подбирали людей в спешке в условиях стремительного приближения противника, но все же при Советской власти. А действовать им пришлось в условиях жесткой немецкой оккупации, к чему не все оказались готовы. Как говорил один небезызвестный мудрец: «Бытие определяет сознание», а от себя добавим – «и поведение человека тоже». Вот и всё.
Генерал впал в молчаливое размышление, после которого можно было ожидать любого решения. Наконец он поднял голову и внимательно