Улицы скоро опустели. Лишь несколько машин Московской военной комендатуры продолжали, как обычно, спокойно патрулировать по городу, словно у них с немецкими летчиками был заключен тайный пакт о ненападении.
Северов увлек Веру в подворотню дома на противоположной стороне улицы, а голос диктора Левитана продолжал твердить о надвигающейся с воздуха опасности.
Зенитные орудия, установленные где-то вблизи, открыли отчаянную стрельбу. Головки снарядов, достигнув заданной высоты и разорвавшись на мелкие части, возвращались на землю в виде дождя из рваных свинцовых кусков, отбивавших холодную дробь на железных крышах домов.
В какой-то момент стрельба прекратилась. Северов вышел из подворотни на улицу. Снизу, с Неглинки, два молоденьких лейтенанта в новенькой форме неспешно поднимались в гору. Они поравнялись как раз в тот момент, когда совсем рядом, за домами, воцарившуюся тишину нарушил медленно приближающийся оглушительный рев авиационных моторов. И в тот же момент из-за здания Центрального универмага, словно ящерица, медленно сползающая с крыши домов, в небе появилось громадное воздушное чудовище. Распластав на всю ширину улицы свои крылья с черными крестами, оно пристально разглядывало все происходящее на земле.
– «Юнкере», сукин сын, фотосъемку делает, – заключил почти беззлобно молодой офицерик.
– Что ж зенитки-то молчат? – проскрипел неведомо откуда подошедший небольшого роста пожилой человек с громадным портфелем, видимо, бухгалтер.
– А что зенитки могут в такой обстановке? – вмешался второй паренек в военной форме. – Вы, папаша, хотите, чтобы эта громада вам на голову рухнула, что ли?
Судя по всему, бухгалтер этого действительно не желал и, уязвленный веским доводом специалиста, предпочел так же внезапно исчезнуть, как и появился.
Трупная птица – черный гриф медленно проплыла в воздухе, неприятно шурша моторами, и скрылась за крышами ближайших домов.
Вера посмотрела на Северова. Тот стоял, прислонившись спиной к углу дома, скрестив руки на груди. Похоже, его волновали не столько события в воздухе, сколько происходящее на земле. Внимание его было целиком приковано к входу в ресторан напротив.
Как только в динамиках послышался тот же уверенный голос диктора, на сей раз возвестивший отбой воздушной тревоги, Генрих взял Веру за руку и, уверенно перейдя с нею через улицу, подвел к заветной двери. В ту же минуту за стеклом мелькнула фигура швейцара, слегка приоткрывшего дверь.
– От товарища Карпова, – негромко, но твердо произнес Северов, втиснув в руку швейцара почти неуловимым для постороннего взгляда движением две туго свернутые банкноты.
– Премного благодарен, кланяйтесь нашему кормильцу.
– Непременно, – пообещал Генрих, пропуская спутницу вперед.
К