– Уйдем, тут больше нечего делать!
Они вышли на паперть. Со взморья тянуло густым туманом. Большой каменный город, пробуждаясь, наполнялся шумом. Вездесущий Филатка немедленно подвернулся Николеньке под руку и зашептал ему укоризненно:
– Нехорошо, батюшка, совращать духовное лицо!
– А разве ты видел ее? – удивился Демидов.
– Все видел, батюшка. Слов нет, хороша! Ой, и до чего хороша! Да и вы, батюшка, красавец. Ой-ой, на архангела Гавриила сейчас похожи… Только грех, большой грех – с духовным лицом!..
Глубокая заноза засела в сердце Николеньки: он засыпал и просыпался с мыслью об Аленушке.
Два дня спустя он вместе со Свистуновым ранним утром отправился к Покрову. Все так же под сводами горели редкие лампадки, те же безмолвные старушки шевелили морщинистыми губами. Увы, монашки ни в храме, ни в притворе не было!
– Езжай к Симеону! – приказал Демидов кучеру.
Но и в церкви Симеона он не встретил знакомых синих глаз. Гвардейцы объездили все церкви и церквушки и нигде не встретили сборщицы. Николенька упал духом, заскучал.
– Ах, Свистунов, один раз улыбнулось счастье, и то угасло! – с глубокой скорбью пожаловался он поручику.
– Ты что ж, и впрямь полюбил девку? – строго спросил Свистунов.
– Полюбил, сильно полюбил! – признался Николенька.
– Эх, любовь, любовь! – вздохнул Свистунов. – Из-за нее ни зги не видать. И себя потерял и от людей отошел!
– Что же теперь делать? – спросил юнец, и в голосе его прозвучала искренняя сердечная боль. – Как найти ее? Санкт-Петербург велик, ищи песчинку в море!
– А ты у своего Филатки спроси! Он из духовных и нравы этих бестий досконально знает! Эй, Филатка! – позвал Свистунов.
Дьячок насторожился.
– Послушай, церковная крыса, где нам отыскать Аленушку?
Филатка почесал в затылке.
– Монашку? – догадался он. – Известно где: на то и курица, чтобы в курятнике жить, а монашествующая девка – в монастыре. А какой монастырь в Санкт-Петербурге для инокинь? Известно какой! Новодевичий…
– Видишь! – похвалил Свистунов. – Рыбак рыбака чует издалека. Эй, погоняй в монастырь!
– Пощадите, батюшка! – взмолился Филатка. – Сами в грех по уши завязли и меня с собой в адскую пучину ткнете!
– Гони коней! – прикрикнул поручик, и коляска понеслась к Московской заставе.
Филатка оказался прав, и час этот был удачным для Демидова. Оставив карету у монастырских ворот, гвардейцы прошли за ограду. По дорожке к церкви шла бледная и скучная Аленушка.
Завидев Николеньку, она вспыхнула, глаза ее озарились радостью, но тут же, спохватившись, смущенно потупила взор.
– Аленушка! – вскричал Николенька. – Мы весь Санкт-Петербург обрыскали, отыскивая тебя!
Она молча шла впереди, не поднимая головы. Гвардеец не отставал, страстно нашептывая:
– Жить