– Многие снуют по этой реке, – вздохнул Тур. – Вверх и вниз по течению. Анаты, уличи, гарии не сидят на месте, всё им нет покоя. Они забыли о заветах богов, но мы стараемся помнить.
– Мы слышали, вы платите дань велиградскому князю, – младший решился спросить об этом, весьма деликатном деле.
– Силой людей можно заставить делать то, что против их воли. Мы никому не подчиняемся, ибо только боги властны над нашим народом, но коварный князь Дабрагес приходил к нам с огромным воинством. Он вынудил нас отдать ему многое, но больше такое не повторится, если придут вновь – мы скроемся в лесах.
– Оковский лес слывёт среди нас опасным местом, – сказал старший. – Нам пришлось испытать его опасности на себе. Лешие напали на лагерь ночью у переправы в Яру. Как вы не страшитесь соседства с ними?
– Они не злые духи и не чудовища, – возразил храбр. – Боги поставили их пастухами, и мы не вправе перечить их воле. Да, они могут быть опасны, но нужно лишь соблюдать осторожность, когда рядом проходишь. Мы не враждуем с ними, и у каждого из нас свой путь в лесу.
– К нам они не были так добры, – усмехнулся Остромир.
– Леших растревожили в последние годы, опять же тут люди виновны. Воинство Дабрагеса пожгло много урочищ, повалило много деревьев, выгнало хозяев из их оврагов и рощ. С этих пор они неспокойны, поэтому и нападают. Словно мстят…
Утром все сомнения купца и других его людей рассеялись как туман, ибо раненые, которых принесли с поляны, были не только живы, но и чувствовали себя лучше. Один из них рассказал, что немало испугался медведя, однако потом почувствовал какое-то тепло, и вся боль ушла. Так или иначе, все торопились с отплытием, ибо уже потеряли два дня, поэтому они быстро собрались. Старый Ворон вышел проститься с ними перед воротами частокола, он был молчалив, но склонил на мгновение голову перед Доброславом. Тур проводил их до ладьи, где уже заждались остальные, и скоро судно закачалось на волнах.
Вёсла мерно врезались в воду, Сыч, сидя на носу, едва слышно молился богам, благодаря их за то, что помогли вырваться из лап опасности. Рядом с ним находился старший брат, он понимал купца, но не присоединялся, считая, что собственная храбрость была ему подспорьем. Когда проходили мимо большого, поросшего ельняком холма, на окраине леса люди заметили медведя, что стоял на задних лапах, словно провожая ладью.
– Просто медведь, – сплюнул в воду Сыч.
– Не знаю, – покачал головой Доброслав…
Глава 5. Преслава.
В тот же день, около полудня, перед ними раскинулись обширные воды, сиявшие под солнцем как огромный щит, Яра впадала в Гебр. Сыч рассмеялся и похлопал ладонью по изображению Симурга на носу. Когда уже вошли в великую реку, он вытащил не простые хлебцы, но живую курицу, что везли в корзине от самого Городца. По велению купца, ненадолго пристали к берегу, и он на земле отсёк птице голову, частично сжёг тушку, потом же бросил в воду, сказав:
– Великий