– Мне желательнее наличными, – без энтузиазма вставил Кузяев.
– Это лучше, чем деньги. Есть у меня товар на реализацию. Отдам тебе весь и научу, как распорядиться. Приходи ко мне на квартиру завтра утром часиков так в одиннадцать, – тут оратора тихонечко пнула под столом Лидия Аристарховна. – А лучше – в двенадцать. Гарантирую – не пожалеешь!
– Ну-ну! Только попробуй обмани!! – бывший наёмный работник поднялся из-за стола. – Спасибо за угощение. Пора мне. Всем пока и с наступающим.
Мужчина лениво повязал шарф в гардеробе, водрузил на голову ушанку, напялил пальто и вышел на свежий воздух. Лопушанск явно демонстрировал готовность к новогодним торжествам: повсюду мерцали неоновые гирлянды, на центральной площади возвышалась пышная, с игрушками ёлка, снег сказочно отсвечивал в темноте и звонко хрустел под ногами. Святослав Ильич сделал отрезвляюще глубокий вдох ртом, выдул носом две параллельные струи пара и уверенно зашагал к Томке Суворовой, с которой втайне от второй половины встречался последние лет десять.
Лучшая подруга жены не видела в этом ничего предосудительного. Она полагала, что имеет полное право на бабье счастье, но рассматривала его иначе, нежели остальные. Бездетная по медицинским соображениям от природы, терапевт ни разу не восторгалась семейным бытом, но пользу для здоровья от интимных контактов не отрицала. При этом глобально опасалась венерических инфекций, так как в молодости заимела негативный опыт и могла быть относительно уверенной в муже Полины Ермолаевны, которая ни с кем и никогда на стороне ни-ни. И потом, этот индивид был приятен ей как любовник. Так зачем далеко искать, если всё, что нужно, наличествует практически под боком.
Как-то укатила Полюшка в командировку по обмену опытом. Тут Томка и подсуетилась: пригласила Славика передвинуть мебельную стенку. Никакого подвоха Кузяев не учуял, ибо до этого не раз ей помогал. Переместил он, значит, шкафы, да и отужинал с медовым десертом, от которого невозможно было отказаться.
Встречались прелюбодеи нечасто, когда уж совсем приспичит и при наличии железного алиби, дабы не вызывать подозрений. Как правило, Святослав Ильич прибегал к варианту с ночной рыбалкой: в зависимости от сезона демонстративно готовил наживку, экипировался под стать, брал из дома снасти, целовал супругу с языком, чтобы не заподозрила чего, и отваливал. Выходя из подъезда, всегда трогательно оглядывался на окно и махал на прощание ручкой, а далее к живущей в частном секторе на отшибе врачихе пробирался огородами, через задний двор и, желательно, под покровом темноты. Утром же засветло возвращался домой как ни в чём не бывало с уловом, заблаговременно закупленным у удильщиков окружных деревень предусмотрительной любовницей.
В этот раз даже выдумывать ничего не потребовалось.