А новые хозяева мигом распорядятся старьем: немощную рухлядь спалят во дворе, вместе со старинными истертыми портьерами с бомбошками по краям, в которых пыли уже больше, чем бархатного ворса. Книги вывезут и вывалят штабелями на помойке у поссовета, налетай: умным – на растопку, дуракам – на полки, к своему такому же добру… Семь томов сказок тысячи и одной ночи, которые еще ни один человек не дочитал до конца, да Горький, да Шолохов, да Чехов в темно-зеленом жестком коленкоре, кое-где источенном вездесущими зимними мышами… Э нет, граждане дорогие, Чехова я вам не отдам! Сам заберу! «И венские стулья в придачу? И рояль? И медные тазы? Граненые старые флакончики от духов? Резные рамочки? Часы с боем, вернее, уже без боя, вечно показывающие без двух полночь?» «Заберу!» – я даю злобного пинка внутреннему голосу, но он ловко уворачивается и невинно интересуется: «А куда именно заберешь? В музей имени ностальгических воспоминаний? Только рояль в дверь не пройдет». «Пройдет! Это кабинетный рояль!» «Ну-ну, – кивает голос, – грузчики тебе в помощь! Дерзай!» Я злюсь, но понимаю, что он прав: нынешняя моя жизнь, как и квартира, сомасштабна скорее ноутбуку, чем роялю…
Наверное, в фазе препирательства со своим внутренним двойником я кажусь женщине по имени Жасмин не совсем нормальным – потому что она странно на меня косится и быстро отчитывается:
