С одной стороны, развитие генетики, молекулярной биологии и всех появляющихся сопутствующих наук дало обширные сведения о наследственности и изменчивости, подало почву для мнений о виде и о его изменчивости, особи в частности. Но все выводы СТЭ были связаны с эволюционной теорией, в частности, для ее объяснения она и создавалась, поэтому факты, открываемые ею, были непосредственно завязаны на эволюционную основу. Так, открытия хромосомных перестроек тут же использовались для объяснения эволюционных представлений разного толка. Видовой уровень сместился на популяционный, где именно популяцию стали считать единицей эволюции.
Как бы выглядели результаты генетики, молекулярной биологии и других наук в XX веке, если бы не были интерпретированы в свете эволюционных представлений? Если рассмотреть эти результаты без них, а связать их просто с закономерностями наследственности и изменчивости, мы бы адекватней оценивали эти закономерности.
Главная задача настоящего исследования – отделить открытия, выводы разных наук от идей эволюционного плана. С течением времени эта задача стала все более сложной. Новые открытия в области разных наук стали скрепляться эволюционной идеей. Она стала центром, основой всех биологических наук, исследований, ее фундаментом. Современную биологию трудно представить без эволюционной тематики, эволюционных построений.
Вновь и вновь возвращаясь к исходной книге Дарвина, укажем на противоречивый ее характер, заложенный с самого начала, на хрупкость и иллюзорность самой идеи эволюции, на что он указывал сам.
Перед публикацией своей книги Дарвин утверждал: «Будущая книга вас весьма озадачит; она, к сожалению, будет слишком гипотетична. Скорее всего, она лишь послужит упорядочиванию фактов, хотя сам я думаю, что нашел приблизительное объяснение происхождению видов. Но, увы, как часто – почти всегда – автор убеждает себя в истинности собственных догм» (Чарльз Дарвин, 1858, из письма коллеге о заключительных главах «Происхождения видов». цит. по John Lofton’s Journal, The Washington Times, 8 February 1984).
Сам Дарвин заложил в своей теории многие противоречия. Он указывал на то, что если не будут найдены переходные формы, то его теория рухнет. Классические выводы теории, связи, закономерности стояли на китах, которые сами по себе были нерешаемыми. Вид, изменчивость и возраст Земли в теории выглядят натянутыми и для себя скоро принятыми. Эти связи и выводы, выведенные из неправильных представлений об этих китах, сделали теорию внутренне противоречивой. Она выглядела строго научной, ясной и не вызывающей сомнений только на первый взгляд.
По выходу в свет «Происхождения видов…» сразу появились критики (Данилевский, Виганд и др.), которые разложили по полочкам все логические построения, выявив противоречия и неувязки между пониманием проблем вида, изменчивости, возраста Земли. Вскоре появились жесткие обоснования, доходило даже до того, что теория должна