Миры Джеймса. Егор Клопенко

счастье идет с нами на ужин, гуляет по наконец-то дождавшемуся ночной прохлады городу, босиком по уже пустынному пляжу и по медленно остывающим каменным мостовым, оно пьет местное вино, и чуть запьянев от такого вечера, смеется над нашими словами, поправляя свои золотистые волосы. Оно ездит с нами на какие-то глупые экскурсии по старинным развалинам, поднимается по ступенчатой лестнице в гору, завтракает с нами и обедает, держит нас за руку, обнимает нас, оно всегда с нами, прислоняет свою загорелую руку к моей, не столь темной, и с гордостью прославляет свою победу. Оно здесь было до меня и останется после того как я уеду, но сейчас ночные огни теряют власть, вино выветривается, и уставшие, и затихшие улицы приведут нас в отель, а оно все равно останется со мной, в темноте одноместного номера, так близко, что сердце сжимается.

      Я нашел себя с ней, в этом мире мифов и древнегреческих развалин, амфитеатров и дворцов. Нашел свою роль и полностью растворился в ней. Эней и Дидона. Она была прекрасной дочерью царя, это был ее город, она говорила о своих многочисленных богатствах. Я был человеком, героем, случайно прибитым бурей к ее берегам, бежавшим из родных краев от горя и врагов. Она устроила роскошный прием. Угощала вином, проводила экскурсии по своему городу, показывала прекрасные дворцы. Она проводила свои дни, слушая мои рассказы о делах, походах, врагах, горе. Она сидела рядом, поднося к губам бокал прекрасного вина, и слушала меня. Она была прекрасна, и я наслаждался ее красотой. И это был чудесный отдых, все катастрофы окончились, затихла буря для меня по ее одному велению, и я почти забывал о своем долге, о будущих битвах, о предстоящем пути, погружаясь в ее чары. Нам прислуживали боги. Она сломала каблук, и в тихом переулке один из них в своей волшебной лавке починил его. Он был столь благороден, столь полон достоинства, столь совершенен в своем деле, мы решили спросить, почему он выбрал это ремесло для покровительства. Но он сказал, что все сапоги воинов, идущих на смерть, людей, спешащих домой из долгого странствия, танцоров, завораживающих наши души своими движениями, красавиц, подходящих к нам так тихо и незаметно, и ловкостью рук, ворующих наши сердца, все это в его власти, он правит миром. Боги разливали нам вино и подносили прекрасные яства, открывали нам подводные глубины, катали нас на белоснежных яхтах, рассказывали нам словно собственные воспоминания истории древних героев, прикасавшихся к этим же камням, пивших это же вино, принимавших эти же мысли, нашептываемые морем и небом как свои собственные. И она шептала мне, и все, что я слышал, было столь прекрасно, и я тоже думал, что это мое. И забывал с каждым ее словом, с каждым всплеском волн, что все ближе момент, когда мне надо будет уйти. И чем невесомее становилось время, чем легче было оно, тем быстрее оно улетало прочь, растворялось и таяло в этой остывающей воде.

      Мы выпивали ночь все равно, что залпом – пусть и пили медленно, наслаждаясь, по мельчайшим каплям, но вот каждый раз оставалась только еще одна и еще – и больше нет. Я – гость, плененный ее красотой и поверивший, что она