Карисмус беспомощно оглянулся на ящик, хоть знал наперечет его содержимое – для Тума в нем не было ничего подходящего. Да и поздно уже припарки прикладывать. Спасти шкипера могла только ампутация ноги. Или убить – быстрее, чем заражение крови.
– Тум! – Юноша потряс его за плечо. Безрезультатно. Не жилец. Один шанс на тысячу. Карисмус принял отчаянное решение: огненный клинок, тонкий и дрожащий как горячее воздушное марево, полоснул выше раны. Крик Тума, звериный, полный боли, огласил окрестности и мгновенно стих: шкипер провалился в беспамятство еще более глубокое, чем до этого.
Карисмус в ужасе уставился на прижженный срез, тот не кровил. Воняло горелой плотью. Карисмус поднялся, прихватил ампутированную конечность и, пошатываясь, побрел вдоль кромки воды. Подумал – надо захоронить. Нехорошо – Тум очнется, увидит…
Он опустился на колени и принялся разгребать песок, чувствуя, что сам вот-вот упадет без сил. Посторонний звук отвлек его от работы.
Из воды, бренча цепью, прикрепленной к металлическому ошейнику, выполз морской демон – чудовищная пародия на ластоногих. Тварь злобно ощерилась, раззявила клыкастую пасть. Выше передних ластов торчали не то рудиментарные, не то недорощенные руки. По песку морской демон передвигался толчками, слегка заваливаясь задней частью туловища на левую сторону, где пузырем вспучилась плоть: отрастала отрубленная нога. Правая – полноценная задняя конечность работала тем же манером, что у человека, ползущего по-пластунски.
Намерения чудовища Карисмус понял яснее ясного: оно пришло мстить. Сожрало бы их еще по пути к острову, но хищные рыбы отпугнули. Он вскочил и попятился, точно меч держа перед собой ногу шкипера. Позади возвышалась почти отвесная скала, справа ее отрог уходил в море – путь перекрыт. Налево? Но там шкипер. У Карисмуса тряслись поджилки, он прикидывал далеко ли убежит с Тумом на закорках. И как долго ему придется так бегать по крошечному островку.
Когда Карисмус уперся в каменную твердь скалы, морской демон замер в полутора метрах от него, принюхался. Хотелось надеяться, что он сменил гнев на милость.
– Я не съел ни кусочка твоей плоти, – прошептал Карисмус, – не убивай.
Чудовище сделало резкий выпад и схватило то, что приняло за подачку. Карисмус едва не закричал. Он медленно скользнул вдоль скалы, отошел, чтобы не провоцировать животное.