Холодные подвалы не запирались. До сих пор даже среди вечно голодных студентов не находилось желающих украсть замороженный труп: кто знает, от чего умер тот или иной кролик. Это хранилище предназначалось для подопытных животных, тем больнее было найти там Рансура.
Свет пульсара выхватил бледное лицо друга.
– Не позволю! – прошептал Карисмус. – Пусть арестуют, но я им не позволю… Я отвезу тебя в храм Лита.
Он задохнулся рыданием, но сумел взять себя в руки. Сейчас время действовать, а не оплакивать мертвых.
Тело Рансура оказалось неожиданно тяжелым и одеревеневшим. Его одежда заиндевела и примерзла к камню. Она оторвалась от ложа с противным хрустом, и звук принялся эхом гулять под низким сводами подвалов, от чего Карисмуса пробрала дрожь. У него не было никакого плана, равно как и времени на его составление. Он с трудом выволок тело на улицу и затравленно посмотрел по сторонам: «Только бы никто не увидел!»
Очень кстати подвернулась тележка садовника. Юноша уложил на нее друга и, прикрыв плащом, повез через парк. По дороге прихватил вещи, что припрятал под скамьей влюбленных. Односторонний защитный контур позволил беспрепятственно выйти за ворота академии на пустынные в этот час городские улицы.
Карисмус шел, не останавливаясь, пока солнце не начало припекать. Уже прошло много времени с тех пор как ему попалась одинокая лачуга, другого жилья не встречалось. Неосмотрительно было давать Рансуру клятву доставить его в храм Лита, ведь в Харанде их мало. Беглец повернул на обочину, закатил тележку в кусты и переложил тело на землю, где прохладнее. Дал слово – держи, тем паче – на обряд в нэреитском храме денег все равно нет. А когда у студентов водились деньги? Но даже добросердечный, всепрощающий Лит сочтет оскорблением, если в его храм приволокут разложившийся труп.
Карисмус понял, что загнал себя в угол, и обратной дороги нет: поздно причитать: «Что я натворил?!». Украл тело, бежал из академии, обманув кредиторов, как заправский мошенник, взявший в подручные смерть. Ведь по бумагам он – сорвавшийся.
Карисмус отер пот со лба, солнце жарило как летом. Тело Рансура следовало охладить. Но как – без должных навыков? Любые мало-мальски хорошие идеи требовали для воплощения либо подручных средств, либо знаний и умений, которыми студент-недоучка не обладал.
– Что мне делать, Рансур? – прошептал он. – Ты всегда знал, как поступить. Мне оставалось отбросить гордыню и спросить. Сейчас я готов признать, что был неправ абсолютно во всем, что бы ни делал, что бы ни говорил, готов ползать в пыли, но ты все равно не ответишь.
Карисмус прижался лбом ко лбу Рансура, плакал и просил прощения за то, что остался жив, что не он защитил друга, благородный