– Я могу задержать это сообщение на двенадцать, может быть, даже на четырнадцать часов, – продолжал Ричардсон. – Но больше – рискованно. Не могло бы министерство внешних сношений выступить к тому времени с заявлением?
Свободной рукой премьер-министр потер свой длинный, похожий на клюв нос. Затем решительно произнес:
– Я скажу им.
Эти слова предрекали хлопотливый вечер для Артура Лексингтона и его старших чиновников. Им придется поработать с американским посольством и, конечно, с Вашингтоном, но Белый дом пойдет на это, узнав, что пресса кое-что пронюхала, – они привыкли там к подобного рода ситуациям. А кроме того, убедительно составленное сообщение для прикрытия было столь же необходимо президенту, как и Хоудену. Настоящие проблемы, которые они будут обсуждать на встрече через десять дней, были слишком деликатны, чтобы в данный момент раскрыть их публике.
– Раз уж мы разговариваем, – заметил Ричардсон, – есть какие-нибудь новости о визите королевы?
– Нет, но я всего несколько минут назад говорил с Шелом Гриффитсом. Он посмотрит, что сможет сделать в Лондоне.
– Надеюсь, все сработает. – В голосе руководителя партии звучало сомнение. – Старик всегда чертовски точен. Вы сказали ему, чтобы он покрепче подтолкнул дамочку?
– Не совсем в таких выражениях. – Хоуден улыбнулся. – Но это было основным в моем предложении.
На линии послышался хохоток.
– Лишь бы она приехала. Ее приезд мог бы немало помочь нам в будущем году, не говоря уж об остальном.
Хоуден уже собирался повесить трубку, как в голову ему пришла одна мысль.
– Брайан…
– Да.
– Постарайтесь заехать в течение праздников.
– Благодарю. Заеду.
– А как насчет вашей жены?
Ричардсон весело ответил:
– Боюсь, вам придется довольствоваться только моим обществом.
– Я не хочу любопытствовать. – Джеймс Хоуден помедлил, понимая, что Милли слышит половину их разговора. – Не стало лучше?
– Мы с Элоизой живем в атмосфере вооруженного нейтралитета, – ответил Ричардсон. – Но это имеет свои преимущества.
Хоуден мог догадаться, какие преимущества имел в виду Ричардсон, и снова почувствовал нелепую ревность при мысли, что глава партии и Милли сейчас там одни. Вслух же произнес:
– Мне очень жаль.
– Просто удивительно, к чему человек может привыкнуть, – сказал Ричардсон. – По крайней мере мы с Элоизой знаем, на каких позициях стоим, а позиции у нас разные. Еще что-нибудь, шеф?
– Нет, – сказал Хоуден, – больше ничего. Пойду поговорю теперь с Артуром.
Он вернулся из библиотеки в Длинную гостиную, встреченный жужжанием разговоров. Атмосфера теперь несколько разрядилась – напитки и ужин, который уже почти подошел к концу, способствовали всеобщему расслаблению. Хоуден обошел несколько групп, люди выжидательно смотрели на