Потом, на волне правительственных обещаний, которые легко даются и столь же легко берутся назад, они были отправлены в страну, которую между собой называли не иначе, как «ce pays maudit» – «эта проклятая страна». Оба встретили новое назначение с ужасом, однако не теряя головы. А через некоторое время после приезда случилось необыкновенное: Симон словно обрел жену заново, как песню юности, которую, казалось, давным-давно забыл. Внезапно он снова увидел ее двадцатилетней. Нет, не такой, какой она была много лет назад, она казалась ему сейчас гораздо прекраснее, чем тогда, – вернулись забытые чувства, биение сердца, безудержные вспышки желания. Он смотрел на нее дома, когда она резала свежие газеты, чтобы устелить ими полки на кухне, когда она лежала на животе поперек кровати и писала письма дочерям, студенткам парижского университета, и у него перехватывало дыхание. Неужели она всегда была такой, а он просто не замечал? А может, он знал об этом всегда, но по небрежности забыл? В этой стране с грязными дорогами и желтым рисом он открыл для себя, что любит ее, что он с ней одно целое. Возможно, этого не случилось бы, стань он послом в Испании. Не случись в его карьере неожиданного поворота, не окажись он в этом кошмарном краю, он, может быть, так никогда бы и не понял, что его единственная в жизни любовь – это она, его жена.
– Что-то они не особенно торопятся нас убивать, – прошептала Эдит Тибо своему мужу, и ее губы при этом коснулись его уха.
Казалось, вокруг нет ничего – только белый песок и ярко-голубая вода. Эдит входит в океан спиной к нему, вода плещется у ее бедер… «Хочешь, я поймаю тебе рыбку?» – кричит она ему, а затем исчезает в волнах.
– Они нас разлучат, – сказал Симон.
Она крепко схватила его за руку:
– Пусть только попробуют!
В прошлом году в Швейцарии проводился обязательный семинар для дипломатов по правилам поведения во время захвата посольства. Он прекрасно понимал, что те же правила подходят и для данного случая. В скором времени террористы уведут от них женщин. Потом они… Он велел себе не думать дальше. Если честно, он не очень помнил, что произойдет потом. Он только гадал, разрешат ли ему, когда они уведут Эдит, оставить у себя какую-нибудь ее вещь, например серьгу. «Как же быстро мы свыкаемся с худшим!» – подумал Симон Тибо.
После того как все вернулись из туалета, тихий шепот по углам превратился в несмолкаемый гул. Поднявшись и размяв ноги, люди уже не чувствовали себя на полу такими униженными и покорными.