Когда Фрэнси возвратилась, папа уже побрился, уложил влажные волосы, начистил ботинки до блеска и надел чистую майку. Она была неглаженая, с большой дыркой на спине, но чистая и пахла хорошо. Он стоял на стуле и доставал с верхней полки шкафа маленькую коробочку. В ней хранились жемчужные запонки, которые Кэти подарила ему на свадьбу. Они обошлись ей в месячную зарплату. Джонни очень гордился ими. Какие бы трудные времена ни случались у Ноланов, запонки никогда не закладывались в ломбард.
Фрэнси помогла ему вставить запонки. Воротничок он скрепил золотой пуговицей, подарком Хильди О’Дэйр, который она преподнесла ему до того, как он обручился с Кэти. С этой вещью он тоже не расставался. Галстуком ему служила полоска тяжелого черного шелка, и он ловко завязал ее узлом. Другие официанты носили готовые галстуки на резинке. Но только не Джонни Нолан. Другие официанты носили грязные белые рубашки или чистые, но мятые, и целлулоидные воротнички. Но только не Джонни. Его одежда была всегда идеальна, пусть и недолговечна.
Наконец Джонни завершил свой туалет. Волнистые светлые волосы блестели, от гладко выбритого лица пахло чистотой и свежестью. Он надел фрак, изящными движениями застегнул. Атласные лацканы протерлись, но кто обратит на это внимание, когда фрак сидит на нем так ладно, а стрелка на брюках безупречна? Фрэнси посмотрела на отполированные черные ботинки и залюбовалась тем, как изящно брюки ложатся сзади на каблуки ботинок, а спереди на подъем. Больше ни на чьем папе брюки не сидели так. Фрэнси гордилась своим отцом. Она осторожно завернула отглаженный фартук в кусок чистой бумаги, который берегла для такого случая.
Фрэнси проводила отца до трамвая. Женщины улыбались ему, пока не замечали девочку, которая держала его за руку. Джонни выглядел как беззаботный красавчик-ирландец, а не как муж женщины, которая моет полы, и отец двух детей, которые всегда голодны.
Они проходили мимо скобяной лавки Габриэля и остановились полюбоваться коньками в витрине. У мамы никогда не хватало времени на это. Папа говорил так, словно когда-нибудь купит Фрэнси коньки. Они завернули за угол. Когда трамвай подъехал к Грэм-авеню, он вспрыгнул на площадку. Вагон тронулся с места, папа стоял на задней площадке, держась за поручень, и наклонился, чтобы помахать Фрэнси. Нет на свете более элегантного мужчины, чем ее отец, решила Фрэнси.
Проводив папу, Фрэнси отправилась посмотреть, какой костюм сшила Флосс Гэддис для сегодняшних танцев.
Флосси помогала матери и брату, она работала на перчаточной фабрике, где шили детские перчатки. Перчатки сшивали с изнанки, а ее обязанностью было вывернуть их на лицевую сторону. Часто она брала работу на дом. Значение имел каждый цент, который она получала, потому что ее брат не мог работать. Он болел туберкулезом.
Фрэнси