Cова Минервы вылетает в сумерки. Избранные философские тексты ХХI века. Владимир Кутырев

отношений», «материи языка», «онтологии отсутствия», и т. п. Даже в нашем «крике о небытии» проявляется непреодолимая сила бытия, эмпирии, онто- этно-фоно, а может, чем чёрт не шутит, и тео-фаллоцентризм. Вот почему последовательный постмодернизм вынужден выйти за пределы структурно-лингвистической парадигмы и в конце концов сосредоточиться на критике любого центризма и самого Логоса как воплощённого единства мысли и слова. Не менее жёсткой, чем критика метафизики. Союзник стал противником. У Ж. Деррида деконструкция лого/с/центризма=логотомия – итог, кульминация всей его неустанной подрывной работы в отношении «традиционного» мира, до сих пор существовавшего человека и его сознания: словесного, знакового, языкового, дискурсивного. В отношении этих сублимированных пережитков чувственности, «родимых пятен» эмпирического естества ради чего-то на самом деле нового, искусственного, и не половинчато, а действительно трансцендентального «после». Ради «Абсолютно внешнего» (Ж. Делёз).

      Дверь, которая открывала бы выход на просторы трансцендентального космоса, человеческая мысль искала давно, но стучать в нее стало возможным лишь изнутри структурно-лингвистической модели мира. В России этот стук раздался одним из первых, дверь даже пытались взломать. «Язык (звуковой), – писал Н. Я. Марр, – стал ныне уже сдавать свои функции новейшим изобретениям, побеждающим безоговорочно пространство, а мышление идёт в гору от неиспользованных его накоплений в прошлом и новых стяжаний, и имеет смести и заменить полностью язык. Будущий язык – мышление, растущее в свободной от природной материи технике. Перед ним не устоять никакому языку, даже звуковому, связанному с нормами природы».[73] И. В. Сталин, на поверхностный взгляд неожиданно «влезший» в далекие от традиционной марксистской идеологии проблемы, определил подобные идеи как «трудо-магическую тарабарщину», отрывающую мышление от языка. С точки зрения классической философии определил совершенно правильно. Отражая уровень развития плебейских масс послереволюционной России, высокопоставленный критик Н. Я. Марра стоял на консервативных позициях и дверь, открывающую светлые перспективы новой неклассической науки, воспринял как угрозу материализму и социализму. Насколько возможно её постарались притворить, приперев репрессиями, заодно не впуская в свою классическую эпоху (в отличие от Запада Россия к тому времени её не прошла) микрофизику, резонансную химию, генетическую биологию, кибернетику и т. д., а также модернистскую музыку, литературу, живопись. Но если неклассическая наука и искусство прорвались в неё довольно быстро, то мышление без слов стучится в наши головы до сих пор. И хотя оно существует, широко распространилось, осознанию этого факта, выведению из него необходимых следствий, традиционные философы, культурологи, ученые- «естественники» сопротивляются как обыкновенные, живущие в феноменологическом мире люди. Как не рас(о)каянные материалисты