которая включает время в своё концептуальное видение. Синергетика сохраняет установку на отказ от бытия, углубляя её до охвата его динамических форм. Девиз «From being to becoming» (И. Пригожин), от бытия к становлению означает преодоление субстанциализма в любой, в том числе временной, процессуальной форме. Это не отказ от реляционизма, а его распространение на все мыслимые явления. Синергетика есть постструктурализм, однако не в плане отрицания его базисной основы – отношений, а снятие его синхронической ограниченности. С точки зрения реляционизма как главного признака постметафизической парадигмы, постструктурализм правомерно считать гипер-ульта-сверхструктурализмом. Вобрав в себя достижения структурализма, синергетика пошла дальше, решая проблему преодоления бытия как такового. Отказа от самого его принципа. Теория неравновесных нелинейных сред исходит из небытия=хаоса=пустоты=вакуума=пробела=0 – из Ничто. Это не просто «организационная теория природы, общества и мышления», а теория их
самоорганизации. Всего из ничего. Таков принцип творчества как
объективно развертывающегося процесса, радикального конструктивизма, из-мышляемого и из-обретаемого искусственного мира. Став парадигмальным, «эпистемой», он включает в орбиту своего объяснения не только искусственную, но и естественную реальность. Универсализируется и абсолютизируется. Постструктурализм – высшая стадия развития постметафизической парадигмы, после возникновения которого структурно-лингвистический поворот остаётся за поворотом – другим, новым, но с тем же антиметафизическим вектором и ещё более крутым. Вираж, на котором произошла ужасная
Структурно-лингвистическая катастрофа: смерть языка и индивида
Как выросшие дети отрицают необходимость дальнейшего существования родителей, но терпят, иногда даже заботятся о них, так структурно-лингво-синергетическая парадигма, дезавуируя метафизику, воздвигала собственное миро-здание рядом, почти без разрушения построенного ранее. Иногда даже кое-что используя. Произошло как бы территориальное размежевание соперников, разъезд. Жители старого дома продолжали обсуждать свой «основной вопрос», будто свежий ветер перемен к ним не относится, тем более, что источник угрозы действительно зародился в другом месте. «Коснели в традиции». Историческую миссию новационной о/за/чистки собственно философской сферы человеческого духа взяла на себя деконструкция, в сущности тот же структурализм-постструктурализм, но применённый к философии. Или постмодернизм, говоря применительно к культурно-исторической эпохе. Если, например, Г. П. Щедровицкий, считая, что философия свою роль сыграла, больше не хотел её знать: «вы можете, конечно, закинуть удочку и вытащить рыбу, но будете, в основном, вынимать калоши, старые и рваные» и что от естествознания тоже осталась одна скорлупа, которую грызут «научники», то Ж. Делёз, Ж. Деррида, Р. Рорти переосмыслили практически весь категориальный аппарат метафизики. Если не отвлекаться
