У дамы обнаружился именно шелковый галстук.
Неожиданно на помощь пришли братья Трясучкины.
– А что? – сказал Волоха, ставя бутылку на место. – И примем вместе с дедушкой Лениным. Ты клятву-то знаешь?
– Не-а! – ответил малец, кося на бутылку.
– Тогда говори за мной. Я, юный пионер Советского… Тьфу! России, торжественно клянусь…
Малец, выпучив от изумления глаза на давно знакомого ему соседа, стал послушно повторять слово в слово.
Трясучкин перечислял все замечательные дела, которые должен исполнять примерный член пионерской организации. Паренек добросовестно дублировал. Его мамка беззвучно шевелила губами, Тамара Ивановна внимательно смотрела в сторону, вслушиваясь в слова.
– И не курить, – неожиданно вставила она.
– Не курить… – эхом откликнулся будущий пионер.
– И это еще… – выкрикнула его мать. – Чтоб не пил и не воровал.
– Так ты еще и?.. – удивился я.
– Это все она, – захныкал малец, показывая на мать. – Я просил, а она не налила.
– Ну и отлил бы себе, – возразила мать, – а то упер всю бутылку.
– Ладно тебе, Надька, – успокоила ее председатель. – Он больше не будет. Не будешь?
– Не-е-е-е!
– Торжественно клянусь! – снова вступил Трясучкин-старший.
– Торжественно… – заскулил пионер.
– Хоть бы до осени продержался, – вздохнула мать.
– А что осенью?
– Отец из тюрьмы вернется. Он хоть ремнем его наставит.
– Ты бы сама, Надька, вела себя посдержаннее, – посоветовала Тамара Ивановна, – и парень бы лучше был.
– Да я!..
– Ладно, ладно!
Мальцу повязали, наконец, галстук и показали, как отдавать рукой салют.
– Тамара Ивановна, а давайте-ка к нашему столу, – пригласил я председателя.
– Правильно, – пробасил пионер, – это дело надо обмыть.
– Кыш, козявка! – грозно прикрикнул Волоха. – Правда, Тамара Ивановна…
– Да я что… Гости дома ждут, – неуверенно произнесла председатель. – Я только ради них.
Она показала на мать и сына.
– Надо уважить! – поддержала мужиков Надька, боком двигаясь к столу.
Витюха быстро разлил бутылку.
– За него! – произнес он, поднимая стакан.
– За себя надо! – сказала Надька. – Ему – что?
– Давайте за всех! – предложил я.
– Будем! – подытожила Тамара Ивановна и, запрокинув голову, неспешно освободила стакан.
Ни один мускул на ее лице не дрогнул, выражая неприязнь к алкоголю. Она не стала закусывать, чуть облизнула языком губы.
– Все! Мы пойдем!
Она уверенно зашагала к калитке. За ней потянулись Надька.
Сразу после них притащился Егорыч. С неизменной противогазной сумкой на боку.
– Молодцы! – одобрил он. –