Чтоб уберечь овец, встав перед волчьей пастью.
Опять им выпало вдали от грозных сеч
Несчастных оградить и обнажить свой меч.
Противник оробел, хоть был числом поболе,
Увидев, что пред ним уже не овцы в поле,
Он был готов рассечь и шерстяной покров,
И кожу нежную клыками рвать готов,
Но повстречалась сталь, способная к отпору,
Которая остра и от которой впору
Бежать, залечь в дупло, не то разрубит враз,
Господни чудеса являя без прикрас.
Я вижу Наварен* и слышу глас Беарна*,
Восславивший его спасенье благодарно.
Картина новая в небесной синеве:
Там десять тысяч жертв, там пушек двадцать две
Захвачено, там град и крепость ждут разора*
От тридцати рубак, чья так бесстыдна свора.
Там солнце озарит шестнадцать сотен шпаг,
Ведомых смелым львом в неистовство атак.
Здесь твой пейзаж, Люссон*, ты пересилил беды,
На улицах твоих веселье в честь победы;
А вот, ещё в кольце, твои пятьсот сошлись*,
Колени преклонив, воздели руки ввысь,
Пять тысяч одолел их меч в теснине узкой,
Два белых стяга взяв, пьемонтский и
французский*,
Я вижу, как в борьбе отнюдь не равных сил
Монбрен десятерых швейцарцев уложил*,
Из всей истории он принял к сердцу близко
Уроки Цезаря и славного Франциска.
Ещё покинул я над шумной Роной град,
Где отступил от стен разбитый супостат,
Весь цвет Италии тогда полёг в Сен-Жиле*,
Десяток тысяч душ в реке, других пронзили.
Кто плен египетский покинуть захотел,
Взять с бою Ханаан, обжить его предел,
В рядах Израиля тому брести пристало
По морю Красному, по морю крови алой*,
И, препоясавшись, одолевать простор,
Безводные пески, крутые кряжи гор.
Пред нами облако плывёт весь день воочью,
И огненным столпом Господь ведёт нас ночью*.
Такими виршами мы славили пока
Победы Господа при помощи клинка;
А славу Бог обрёл в тех образах печали,
Где стрелы слали львы и молнии метали,
И козни строили, и множество затей
Для истребления покорных им людей.
Узрели вы: булат встречает сталь булата,
Пред вами схваченные тиграми ягнята.
Бог ратей доблестных на бой благословил
Тех, кто идёт воздать полкам недобрых сил.
В другом краю небес иных картин свеченье,
Жестоких много сцен на этой видим сцене,
Полотна вечные всем леденят сердца,
Чтоб вечно гнев не гас всесильного Творца.
Здесь нет боёв, здесь кровь сочится понемногу,
Но терпкий дух её, горча, восходит к Богу.
Там с краю