«Прямо, смотрины устроили!» – подумал Шишкин, которого «второе попадание снаряда в воронку» уже смешило. Подумалось, что прав был классик, подметивший, что история повторяется: случается трагедия, а повтор – жалкий фарс. Вроде так сказал классик, а может быть, наоборот. Это сути не меняло. «Хорошо хоть председателева дочка лицом не в мамашу… Конечно, ничего особенного, но физиономия не топором рублена… Но вот комплекцией они все мощные. И с годами разнесёт дочку вширь поболе маман-директрисы… Да уж – не перевелись богатыри и богатырши на земле русской…» – размышлял Шишкин, прихлебывая ароматный и густой чай со сливками.
До чая Потап Потапович налил по стопке беленькой. Шишкин выпил, но от второй отказался. После бани его и так развезло, а тут и вовсе почувствовал, что косеет. И перешёл на чай, изгоняющий хмель. Директриса с дочкой тоже выпили по рюмочке какой-то наливочки, а председатель с сыном опрокинули и по третьей, и по четвёртой, наворачивая с картофельным пюре сочные котлеты величиной чуть ли не с калошу. Шишкин осилил только одну – больше не смог физически. В семействе Непомнящих, как ему показалось, таковой праздник желудков – обычный ужин. Разве что водка с наливочкой выставлены.
Глыба-Егор картошку и котлеты ел вприкуску с толстенным ломтем подового хлеба, увенчанным такой же по размерам пластиной начесноченного сала, хрумкал белыми молодыми луковичными головками и пупырчатыми огурцами. Потап Потапович ел степенно, но уговаривал под чёрные солёные грузди уже вторую «калошу». А вот дамы – манерничали. Директриса отпивала маленькими глоточками чай из стакана в подстаканнике, покручивая в толстых пальцах карамельные обертки, а девушка Татьяна больше брякала чайной ложечкой, всё размешивая и размешивая сахар в янтарном напитке, высветлить который пытался извечный враг чайного колера – лимон.
На гостя старалась не смотреть, уводя взгляд то в угол, то в скатерть, отчего Шишкину-младшему всё больше и больше хотелось девичий взгляд поймать. Поймать и убедиться, что он ошибается, что всё более овладевающая его сознанием навязчивая мысль – глупа и ошибочна. Но девичий взгляд ускользал снова и снова. И Шишкин-младший так и не понял в тот вечер: косоглазит Татьяна, или это он только себе в голову втемяшил.
Разговор за столом больше походил на необременительное анкетирование гостя. Что, где, когда и прочее. Задают вопросики, на которые давно знают ответики. И Потап Потапович лично знаком с Шишкиным-старшим по разным партийно-депутатским делам да заседаниям. И о маман Шишкиной наслышаны, понятно, самое уважительное. Да уж… Прокачали Непомнящие-старшие загодя максимум «информации к размышлению». Татьяна и Егор в «анкетировании» участия не принимали. Последний и вовсе вскоре поднялся и ушёл на крыльцо дымить. А Татьяна уставилась в телевизор, где в очередной раз «тени исчезали в полдень».
Напоследок Валентина Ивановна спросила, как молодой учитель устроился на новом местожительстве.
– Если что-то по хозяйству требуется, обращайтесь без стеснения, у нас на селе всё по-свойски, без затей и церемоний.
На