В своё время братья Головачёвы, а было их трое: Дмитрий, Пётр и Владимир, были грозой Чуваков. Все трое пьяницы и драчуны, каких свет не видывал. Впрочем, в то время у нас в Чуваках было одно развлечение, хряпнуть самогонки и подраться за клубом. Митька Головачёв и считался у нас в Чуваках первым бойцом. Парнем он был видным, вот и влюбилась в него Галька. Вся наша родня встала на дыбы против её выбора, но Галька, ни в какую, настояла на своём. Вышла она за Митьку, родила сына Кольку.
Митька, женившись, не остепенился, и закрутила беспутная жизнь братьев Головачёвых так, что все трое больше по «зонам» отирались, чем на свободе гуляли. Намыкалась Галька со своим беспутным муженьком, и по всему было видно, что сынок, когда подрастёт, по дорожке вслед за папашкой пойдёт.
После очередной отсидки, Митька освободился раньше всех из братьев. Оглянулся он кругом и пришла в его бедовую головушку мысль, что годы просвистели в ожидание очередного звонка об освобождении из «зоны». И жизни уж конец недалёк, а он всё по кривой дорожке идёт. Взялся за ум Митька, устроился слесарем на консервный завод, стал ждать освобождения сына из «малолетки», и братьев из «зоны».
Первым освободился Петюня, и дома, имел он крепкий разговор со старшим братом своим. После этого, Пётр устроился работать водителем-дальнобойщиком. Тут как раз Полина, давняя зазноба Петьки, и Галькина подруга, от очередного мужа ушла. Всё к лучшему складывалось, да возьми Митька и умри.
А вот что случилось дальше у Головачёвых, мы все никак понять не могли. Спустя какое-то время, Петр вместо Полины, женился на Галине. Зажили они тихо и мирно. Вскоре освободился Колька, а совсем недавно Огурец. Теперь все четверо и живут.
Огурец, с аппетитом хлебая суп, спросил у Галины:
– Галка, а вот Петруха помрёт, ты за меня замуж пойдёшь?
– Ты чего мелешь придурок? – Петруха хмуро посмотрел на брата.
– А что, – продолжал Огурец, – Галка была за мужем за нашим старшим братом Митькой, он умер, она за темя замуж вышла, за среднего брата, на очереди я, младший.
Галина поставила на стол кастрюлю, из которого только что наливала суп, и залепила Огурцу такую затрещину, от которой тот слетел со стула. Сидя на земле, он потёр голову и спросил испуганно:
– Ты чего Галка шуток не понимаешь?
– Раз нет мозгов, то больше помалкивай, – хмуро заключила Галка и уселась обедать.
– За такие шутки Огурец, тебе весь штакетник во рту переломать надо, – заметил Петрусь, хлебая суп, – не маленький уже, следи за базаром.
– Вот ты Огурец всегда такой, – поддержал отчима Колян, – сморозишь, чего ни будь, как в лужу пукнешь, а потом всё удивляешься, откуда круги по воде?
Огурец встал и сказал сокрушённо:
– Простите меня Христа ради, родственники дорогие!
– Оно конечно Огурец не