– Сколько товара пропадает зря, – развёл руками Шульц.
– Мы делаем элитный виски и не можем обманывать нашего потребителя, – босс преступного Синдиката смотрел на Шульца с укоризной, так же дон Карлеоне, смотрел на гробовщика в фильме «Крёстный отец». Майер продолжил: – Испорченную партию разольешь как «Чивас Ригал».
– Понял босс, – кивнул Шульц.
Майер Ласков подошёл к окну своего кабинета, в это время по заводскому двору проходили Лошак и Лютиков.
– У копов новый шеф, – прохрипел он, – он мне не нравится.
– Он же ещё не успел ничего сделать босс! – воскликнул Шульц.
– Я знаю. Он приехал сюда, что бы бороться с нами, с мафией, – вздохнул Майер.
– Откуда такие сведения босс?
– Слухами земля полнится и интернет, – Майер Ласков, отошёл от окна, – я читал его кандидатскую диссертацию.
– Может, обойдётся босс? – предположил Шульц.
– Не обойдётся, – покачал головой Ласков. Он сел за свой рабочий стол, и продолжал: – Необходимо срочно весь товар с «точки» вывезти. Работать только с самыми надёжными бутлегерами. Товар переправишь в старую трансформаторную будку. Она возле кладбища и туда ни кто не сунется.
– Понял босс, – кивнул Шульц, – товар будут доставлять два самых надёжных бутлегера. Копам не справиться с ними.
–Хорошо, – ответил босс преступного Синдиката.
Он одел белый халат и шапочку, вмиг превратившись, в технолога Майера Ласкова. При этом заговорил нормальным голосом, перестав хрипеть, и как следствие, из кабинета сразу исчез мафиози Шульц, а остался мастер Кудышкин.
Тем временем, новый глава полиции, которого так опасался босс преступного Синдиката, стоял возле доски почёта. Под надписью «Наши рационализаторы» имелось две фотографии: сменного мастера Тимофея Ивановича Кудышкина (не путать с мафиози Шульцем) и механика Лосева Николая Кузьмича.
– Колюня Лосев, золотая голова, – хлопнул пальцем по фотографии Лютиков, – ещё бы не пил, цены б ему не было.
Именно в этот день «золотая голова» Колюня Лосев совершил большую ошибку. Придя утром на работу, он взял на складе двести грамм чистого спирта для протирки управляющего блока маринадной линии и употребил всё по назначению, то есть внутрь себя. После чего Колюня, применил так называемую «сухую» протирку: это когда на платы Колюня дышал спиртовым перегаром и протирал их. Но первоначально Колюня планировал потратить на свои нужды только пятьдесят грамм спирта. А вон, как вышло!
Колюне стало хорошо, даже слишком. Это его состояние эйфории бросилось в глаза старшему мастеру Нельке Уваровой.
Про Нелю нужно сказать особо. Она из той породы женщин, которые, как утверждал поэт Некрасов «есть в русских селеньях». Это именно они «…коня на скаку остановят, в горящую