And you must live drawn by your own sweet skill.
Ну почему б не принять путь верней,
Тебе в войне со Временем-тираном?
Найти продленье беззаботных дней,
В надёжном средстве, не в стихе бездарном?
Ведь дев кругом нетронуты сады,
Ты зришь их много со своей вершины.
Взлелеяли б охотно все они,
Твои цветы, что были б так правдивы.
Их линии продолжили бы вновь,
Твои черты. Никто их не раскроет,
Ничьё перо и не в стихах любовь!
И Время нежный образ твой размоет.
Знай, если нынче ты себя отдашь,
То светлый лик свой в детях передашь.
Sonnet 17
Who will believe my verse in time to come
If it were filled with your most high deserts?
Though yet, heaven knows, it is but as a tomb
Which hides your life, and shows not half your parts.
If I could write the beauty of your eyes,
And in fresh numbers number all your graces,
The age to come would say, «This poet lies;
Such heavenly touches ne’er touched earthly faces.»
So should my papers (yellowed with their age)
Be scorned, like old men of less truth than tongue,
And your true rights be termed a poet’s rage
And stretched metre of an antique song:
But were some child of yours alive that time,
You should live twice, in it and in my rhyme.
Кто в будущем поверить сможет мне?
Не подтвердить искусства пустотою.
О Боги, все хвалы мои тебе,
Покроются могильною плитою.
И если б смог я описать глаза
И в числах обозначить твою мудрость,
«Поэт тот, врет!» – сказали бы века,
«Ведь черт земных, так Небо не коснулось».
Презрят слова на выцветших листах,
Как басни те, что с правдою не дружат.
Избыточной, хвалу в моих стихах,
Со временем потомки обнаружат.
Но если б отпрыск твой тогда бы жил —
В стихах и в нём ты б славу заслужил.
Sonnet 18
Shall I compare thee to a summer’s day?
Thou art more lovely and more temperate:
Rough winds do shake the darling buds of May,
And summer’s lease hath all too short a date;
Sometime too hot the eye of heaven shines,
And often is his gold complexion dimmed;
And every fair from fair sometime declines,
By chance or nature’s changing course untrimmed:
But thy eternal summer shall not fade,
Nor lose possession of that fair thou ow’st,
Nor shall Death brag thou wand’rest in his shade,
When in eternal lines to time thou grow’st.
So long as men can breathe or eyes can see,
So long lives this, and this gives life to thee.
Могу ли с летом сравнивать тебя?
Твоя порода взвешенней, прекрасней.
Срывают почки шквальные ветра
И лета срок не вечен и напрасен.
Бывает очень жарким взор Небес,
Но часто он со временем тускнеет.
И увядает чудо из чудес,
Случайно ли, естественно ль бледнеет.
Но лето, что в тебе – не прогорит!
И прелести своей не поубавит,
Ведь смерти тень, его не остуди́т,
Во Времени, оно лишь процветает.
Как долго людям видеть и дышать,
Так долго красоте твоей блистать.
Sonnet 19
Devouring Time, blunt thou the lion’s paws,
And make the earth devour her own sweet brood;
Pluck the keen teeth from the fierce tiger’s jaws,
And burn the long-lived phoenix in her blood;
Make glad and sorry seasons as thou fleet’st,
And do whate’er thou wilt, swift-footed Time,
To the wide world and all her fading sweets;
But I forbid thee one most heinous crime:
O,