Он понимал, что она не слышит его. Но все равно заговорил с ней – с образом, что хранила его память и зачарованное пламя. Он нуждался в этих словах. В том, чтобы говорить с ней как с живой. Хоть сознавал, что разговаривает с самим собой.
– Здравствуй, Касавир. Я снова вернулся. Соскучился по тебе. Куда бы я ни уходил, всегда буду возвращаться к тебе, любимая.
Месяц назад.
На дворцовой площади полыхал костер. Узник смотрел на пламя из зарешеченного подвального окна. Каждый день его тащили к этому окну в один и тот же час. В час, когда на площади совершалась казнь. Почти всех казненных узник знал лично. Его соотечественники, офицеры, некогда служившие у него в подчинении. Им отсекали конечности, оставляли истекать кровью. Обрубки тел, еще живых и агонизирующих, швыряли в огонь.
Крики умирающих – четвертованных и заживо сожженных – звучали в ушах узника днем и ночью. Его ждет та же участь. Ему объяснили это задолго до прибытия в Кситлану – столицу страны, завоеванной его королевством, но свергшей власть завоевателей. Его считали верховным полководцем врага. Когда-то он и впрямь был таковым. Но утратил власть еще раньше, чем кситланцы пленили его.
Он вел в Кситланию отряд подкрепления, чтобы оборонять северные границы от натиска кочевых варваров. Князь Кситлании воззвал к королеве завоевателей – ныне своему сюзерену, – чтобы та прислала войска в подмогу останкам армии княжества, обескровленного войной. Советники долго убеждали королеву, что границы завоеванного княжества – отныне границы их собственной страны. Что она должна выслать подмогу кситланскому князю – вассалу, взывающему к защите сюзерена.
Королева с трудом согласилась. Отряд подкрепления был выслан, а возглавил его бывший верховный полководец. Опальный фаворит, впавший в немилость любовник государыни. Когда отряд схватили и обезоружили в приграничной крепости Кситлании, на его мундире были нашивки капитана.
Принцесса Энуан, племянница кситланского князя, решила, что его капитанский чин – военная хитрость врага. Что его прислали шпионить за побежденными. Злая ирония судьбы. Пленители считали его вражеским маршалом и любовником королевы. Они не верили, что он действительно потерял и маршальский титул, и фавор царственной любовницы.
Это была не единственная и не самая горькая потеря пленника. Еще он потерял семью, родовое поместье и любовь. Он сам отказался от любви. Не любви королевы. Теперь, перед лицом смерти, он как нельзя лучше понимал, что был лишь ослеплен царственным блеском прежней возлюбленной. Не любовь, но мужская гордость подстегивала его принимать расположение Гретаны – в то время еще наследной принцессы.
А в день, когда низложили ее отца, и узник должен был занять почетное место в совете новой королевы, он осознал, что его тянет к другой женщине. Той, которую он считал служанкой своей любовницы. Долгое время он отрицал, что его влечет