Его друг, сидевший, положив на руки подбородок, за столом и рассеянно слушавший какую-то научную теорию, выглядел совсем иначе, и этот контраст сразу бросился мне в глаза. Это был несколько худощавый, но широкоплечий молодой человек лет двадцати пяти или двадцати шести. Черты его лица отличались правильностью, глубоко посаженные карие глаза смотрели немного жестко, волосы были темные, коротко стриженные; он производил впечатление человека мыслящего, а улыбка придавала всему его облику чрезвычайное обаяние. Его звали капитан Оливер Орм, он отлично знал военное дело, что и доказал во время Южноафриканской войны, с которой тогда только что вернулся.
Честно признаюсь, Орм имел вид человека, которому не слишком-то благоволит судьба, на его симпатичном лице отражалось уныние. Может, это и привлекло меня к нему с первой же встречи: я увидел в нем родственную душу, поскольку меня судьба тоже не баловала благосклонностью вот уже много лет.
Пока я стоял в тени, разглядывая хозяина дома и его гостя, Хиггс, оторвавшись от папируса или какого-то манускрипта, который он читал, поднял голову и заметил меня.
– Кого черт принес? – воскликнул он резким пронзительным голосом, словно злился или был чем-то недоволен. – Кто там? Что вы прячетесь?
– Только что, – сказал его друг, – ваша экономка доложила, что вас желает видеть один из старых друзей.
– Она наговорит, вы ее больше слушайте, – проворчал Хиггс. – Я что-то не припомню, чтобы у меня был друг, лицом и бородой напоминающий козла. Подойдите-ка поближе, сэр.
Я вошел в освещенное лампой пространство и остановился.
– Кто бы это мог быть? – забормотал Хиггс. – Лицо, вроде, как у старого Адамса, но бедняга умер лет десять назад. Мне писали, что его захватили в плен люди из племени халайфа. Почтенная тень давно скончавшегося Адамса, прошу вас, будьте любезны отрекомендоваться, чтобы нам попусту не тратить время.
– Ни к чему, мистер Хиггс, вы уже назвали мое имя. Я решил непременно разыскать вас, и, я смотрю, вы держитесь молодцом, а ваши волосы даже не поседели.
– Нет, в них слишком много пигмента. Прямое следствие сангвинического характера. Ну, мистер Адамс, – так как вы, разумеется, Адамс, – я рад видеть вас, особенно потому, что вы так и не ответили на мое письмо, в котором я спрашивал, где вы раздобыли того скарабея времен Первой династии, чью подлинность до сих пор оспаривают некоторые невежды и недоучки. Адамс, старина, тысячу раз привет тебе! – Он схватил меня за