Немец рассмеялся:
– Герр Рак, вы себе льстите. Как вы можете постичь то, чего никогда не видели своими глазами?
– Так в чем же было дело, доктор? – не позволил сбить себя с толку Рак. – Что вашей аудитории давало присутствие при этих экспериментах? Удовольствие? Возможность поразвлечься? Дополнительную информацию?
– Вы хотите узнать, как приготовить этот яд, герр Рак? Что ж, я вам покажу. Дайте мне вашу ручку. И мне потребуется от нашей писарши лист бумаги.
Шнайдер повернул голову, насколько ему позволяли наручники, и попытался сделать женщине знак. Рак мгновение подождал, затягиваясь сигаретой. Прежде чем снимать с этого малого оковы и вооружать его ручкой, надо все тщательно обдумать. Наконец он кивком приказал двум солдатам, охраняющим пленника, выполнить его просьбу. Один солдат направил на Шнайдера свой ручной пулемет, а другой расстегнул наручники и положил на стол лист бумаги. Немец выжидательно посмотрел на Рака, и тот, снова поколебавшись, бросил ему ручку. Шнайдер взял ее, нацарапал что-то на листке, затем швырнул ручку обратно Раку.
Тот взял листок и внимательно прочел написанное.
– Вы работали над модификациями формулы стрихнина. Но зачем? Ведь это и так достаточно смертоносный яд.
– Возможно, слишком смертоносный.
Рак поморщился. Он уже имел несчастье наблюдать за тем, как человек умирает от отравления стрихнином, природным алкалоидом, добываемым из коры стрихнинового дерева, которое растет в Индии. Этот яд действовал быстро, но смерть от отравления им была мучительна: прежде чем умереть, жертвы бились в жутких конвульсиях, словно одержимые бесами.
– С какой целью вы создавали эти модификации?
– О, все довольно просто – чтобы держать смерть под дверью, но при этом не открывать эту дверь и не давать ей войти.
– Это неэффективный метод ведения допросов, – заметил Рак. – Разумеется, если вы создавали ваш яд именно для этого.
– Я создавал его не для этого.
– Тогда для чего же? Какой во всем этом был смысл?
Шнайдера, похоже, эти вопросы слегка позабавили.
– Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в него не погиб, но имел жизнь вечную.
– Евангелие от Иоанна, глава третья, шестнадцатый стих.
– Вы хорошо знаете Библию, герр Рак. Надо же.
– Мой отец был приходским священником. Он был добрым и честным человеком и оставался таким, пока рядом с ним не взорвалась немецкая бомба и не убила его.
Немец пожал плечами. Его лицо выглядело неподвижным, словно маска. Кожа вокруг глаз и губ, казалось, обтягивала череп так туго, что оставалось мало места для смены выражений лица.
Он подался вперед и тихо спросил:
– Насколько хорошо вы знакомы с ним, герр Рак? – Он ткнул пальцем вверх.
– С Богом?
– Ясное дело. С Богом.
– Достаточно хорошо, чтобы понимать, что во время вашего