Сердитая Русалочка располагалась всего лишь в полукилометре от берега на глубине пятидесяти метров. Вздумай она «рассердиться» раньше названного в прогнозе срока, ни расстояние, ни толща воды не станут достаточной преградой, чтобы защитить двух самоуверенных идиотов, вздумавших прогуляться по Кальдере накануне извержения.
Минуточку. Это я – просто идиотка, у которой в жизни не осталось ничего, кроме работы, но он-то что делал в Кальдере?
– Вы остановились в «Хвое», лорд Аидан? – осторожно поинтересовалась я. Голос подрагивал.
– Нет, – механически откликнулся Джинринн-старший – и только потом сообразил, что ляпнул. Но менять показания было поздно, и оставалось только художественно врать. – Я… посещал «Хвою», чтобы поинтересоваться условиями поминального ужина, но, по всей видимости, будет гораздо удобнее провести его непосредственно в Храме.
Ну, или не особо художественно.
Хотя нужно признать: даже маркизе неоткуда знать, каково финансовое положение барона Джинринн. Это Рино мог бесцеремонно сунуть нос в налоговые ведомости и потом просветить подчиненную в порядке повседневного трепа о текущих делах. Если бы не он, я бы не знала ни о ссуде на ремонт особняка, ни о продаже аметистового комплекта покойной леди Джинринн и известие о возможной аренде ресторана «Хвои» восприняла спокойно.
Но с чего барону лично идти в Кальдеру, да еще за день до похорон – это отличный вопрос. Жаль только, что леди не должна интересоваться такими вещами.
Я чувствовала себя, как гончая, взявшая след, и была вынуждена признать, что привычка коренных жителей архипелага именовать сотрудников Сыска ищейками не лишена некоторой обывательски-цепкой наблюдательности. Азарт почти заглушал чувство страха, наступающее на пятки, и я постаралась сконцентрироваться на разговоре.
– Должно быть, вам очень тяжело, – я опустила глаза. – Похороны пришлось организовывать в такой ужасной спешке… Но вы справляетесь, как и подобает наследнику героев Последнего Переворота. Ваши предки гордились бы вами.
Дорогу под ногами засыпал черный вулканический песок. Мысли в моей голове роились, будто пыльные воронки вдоль обочины, такие же темные и беспорядочные.
До сих пор я была уверена, что чувства Шаридана ко мне – великолепно отточенная актерская игра, и, если он получил благословение старшего брата, значит, Аидан попросту одурачен. Как, впрочем, и половина высшего общества, твердо уверенная в скорой помолвке. Но барон Джинринн действительно хотел со мной связаться – и вовсе не ради похорон. Никто не пытается улыбнуться под маской и встать так, чтобы выгоднее выглядеть, когда нужно сообщить о погребении близкого родственника. В такие моменты хорошее впечатление – последнее, о чем беспокоятся.
А Аидан