Мы встретились в кофейне, но к встрече я не подготовилась, так и не успела дочитать выбранный для обсуждения роман. Говорить о Пелевине мне было интересно и несложно даже без знания текста, поэтому больше часа мы упивались чаем и общим восхищением провидческими галлюцинациями героя нашего времени. В отношении меня у Макса не было ни единого шанса, потому что в этот вечер в баре через дорогу меня ждал тот самый партнёр по свободным отношениям. Тогда наш роман только-только начинался, и мы не искали ещё опыта за пределами друг друга, поэтому вибрации моего тела всецело посвящались ему одному. Максим расстроился, ему явно пришлись по душе мои умствования, и он рассчитывал на продолжение. Однако согласился и на то, что было отведено: отправился в бар через дорогу и познакомился с гипотетическим конкурентом. Они сошлись в общих интересах относительно музыки, фильмов, каких-то публичных персонажей, комиксов и прочего, чем жило сознание выросших мальчишек их возраста. В тот вечер у меня появился друг, который во многом определил течение моей дальнейшей судьбы и стал ключевым звеном в хитрой цепочке причинно-следственных связей.
***
Стихийно нас собиралась целая тусовка, молодых и необычных. Нам казалось, что мы сильно отличаемся от остальной серой городской массы, в первую очередь, своим внешним видом, а при ближайшем рассмотрении, и внутренним миром. Мы притягивались друг к другу, словно магниты, собирались в весёлые компании, играли в баскетбол на городском стадионе, обсиживали фонтаны в парках, гуляли, курили в недешёвых кофейнях, покупая одну кружку пива на шестерых, пробивались в клубы, устраивали домашние посиделки по ночам в пустых родительских квартирах. Все мы были примерно одного возраста, родились в начале восьмидесятых, с восхищением смотрели на уже основательно пустившие корни недавние зачатки западной культуры, радовались свободе выбора и были уверены, что так будет всегда. Мы были совсем мелкими, когда рушился Союз, от переломов нас защищал мощный