– А вот и мой ангел, – говорит он, хватая ее за руку и закручивая, как в танце. – Я вот ходил добывал твою любимую отраву.
С этими словами он подтягивает девушку к себе, засовывает ей свернутую стодолларовую купюру за резинку трусиков и, вновь закрутив в пируэте, толкает в мою сторону. До нее и до меня одновременно доходит, что я должен вытащить причитающиеся мне деньги из ее белья. Нам обоим в равной степени неловко, и мы проделываем эту манипуляцию, стараясь не встречаться взглядами.
– Отрава не отрава, зато никакой химии, все естественное, – говорит она.
Я тем временем достаю из кармана пакетик с травкой и протягиваю ей.
– Знаешь, дорогая, – говорит Нейт, выразительно косясь на диван, где блондинка по-прежнему колдует над парнем, – кое-что искусственное тоже обладает своим шармом. Согласен, Клем?
Парень, лежащий на диване, похоже, абсолютно согласен с Нейтом. Только разобрать его ответ невозможно – бесподобные буфера блондинки заглушают.
– Свинья ты, – говорит девушка-силуэт, направляясь к дверям в свое заветное логово с зажатым в ладони пакетиком марихуаны.
Нейт сально ухмыляется и идет за нею, задержавшись лишь на мгновение для того, чтобы уже приятельски хлопнуть меня по плечу:
– Братан, ты настоящий мужик. Оставайся у нас. Отдохнешь, развлечешься… Уверен, что Кристоф не пожадничает и поделится с тобой кое-чем вкусненьким.
В противоположном углу комнаты добыча Кристофа – две брюнетки в мини-юбках – сплелась языками в страстном поцелуе. Я бросаю взгляд на пейджер. Еще нет даже одиннадцати.
– Мне на работу нужно.
– Ну и ладно, возвращайся, когда отработаешь свое, – говорит Нейт, закрывая за собой дверь в спальню. – Эта пьянка никогда не кончается.
Через шесть часов, бросив пиджак где-то на ближайшей пожарной лестнице, я вновь захожу в холл гостиницы «Челси». Парень в как бы кашемировом свитере сидит за стойкой портье, где явно выглядит на своем месте. Он – хозяин и повелитель этого маленького мирка. Благодаря некой оптической иллюзии или еще чему даже свет в помещении будто притягивается к тому месту, где он окопался.
Я дежурно улыбаюсь, машу ему рукой, как махал Нейт, и с той же интонацией произношу:
– Привет, Герман!
И направляюсь к лестнице.
– что-то я не припомню, чтобы нас знакомили, – доносится до меня голос Германа. Говорит он с так называемым аутентичным Нью-Йоркским прононсом – чуть в нос и нарочито низко. Этот голос властно раскатывается по всем закоулкам фойе. – Но ты вроде бы приходил сюда вместе с Нейтом.
– Как раз к нему я опять и направляюсь, – сообщаю в ответ.
Против моей воли ноги отказываются нести меня дальше, и более того – еще одна оптическая иллюзия, – кажется, будто лестница отодвигается от меня все дальше и дальше.
– А вот и