– Это наше с тобой спасительное заклинание, – объяснил он мне. – Как бы судье ни хотелось отправить тебя за решетку, но, если всплывет, что коп отвечал на эти вопросы и соврал, дело развалится. Чистой воды провокация на совершение уголовного преступления – против этого не попрешь.
Впрочем, как в очередной раз успокоил меня Рико, до этого у них пока что опять же не доходило. В конце смены – традиционалист в глубине души, Первосвященник делил рабочую неделю на пять восьмичасовых смен – Лицо Фирмы и Посредник встречались для подведения итогов. На этот раз из рук в руки перекочевывала наличка – дневная выручка за вычетом дневной зарплаты, которая в моем случае равнялась восьмидесяти долларам.
В этой схеме, конечно, не было предусмотрено стопроцентной защиты от дурака, но работала она безотказно – по крайней мере, если кто-нибудь из участников цепочки действительно не повел бы себя как полный дурак. Именно так утверждал Первосвященник, продвигавший и рекламировавший свой бизнес с наглостью, граничащей с абсурдом. Чего стоил только короткий номер, который он давал своим клиентам и который в тяжелую минуту без труда вспомнил бы даже самый отъехавший укурок. Выглядел этот номер так: 1212ЕСТЬТРАВА. Раз-два, раз-два – есть трава.
Итак, моя новая работа.
– Тана, я наркокурьер. Ни один нормальный человек не захочет общаться больше необходимого с парнем, который поставляет ему траву.
– И то верно, – соглашается Тана, сворачиваясь калачиком в какую-то очередную позу йоги. – Похоже, это твоя судьба – быть одиноким волком, без друзей и близких, за исключением, конечно, меня.
– Хорошо тебе – ты снова учиться идешь.
– А тебя в любой момент арестовать могут. Запомни три волшебных слова: Дикий. Тюремный. Секс.
– Об этом я тоже думал, – говорю я, сползая с письменного стола. – Кстати, раз уж речь о работе… – Я протягиваю Тане пакетик с джентльменской четвертью, она приоткрывает его и принюхивается. – Это для дяди Марвина, – сообщаю я. – Смотри, много не зажимай.
– Да понимаешь, я ведь завтра с утра уезжаю. Так что вряд ли его увижу.
– Тогда отдавай обратно.
Тана обиженно поджимает губы.
– Тебе же трава никогда не нравилась, – говорю я.
– Да мне она и не нравится… обычно… Но вот Гленн говорил, что хотел бы при случае пыхнуть…
– Так бы сразу и сказала. Ладно, будем считать это моим маленьким взносом в твое эротическое благосостояние. А Марвину я другой пакет принесу.
– Вот