Гром резал слух, и в ту минуту
Оарис появился на глаза.
Он выступил на площади и руки
Поднял, шепча заклятие своё.
А люди вокруг бегали в испуге,
В их город опустилось зло.
От молнии летели искры, поджигая
Амбары и хранилища. Людей
Животные топтали, убегая
В безумной пляске яростных огней.
Закончив говорить заклятье,
Оарис словно солнце погасил.
Все стихло, град преобразился,
Лишь тьма вокруг окутывала мир.
Вновь свет пробился, и везде стал виден
Лишь пепел, пыль – и никого вокруг.
И люди все в одно мгновение застыли,
Остался тлен и праха серый круг.
Второе же заклятье оживило,
И подарило вырванную жизнь,
Но люди только перестали видеть,
Когда над головами неба синь.
Накинув капюшоны, скрыв глаза,
Дар зренья они снова обретали.
Пускай под их одеждой пустота,
Но силы с каждым часом возрастали.
Заклятье третье обвивало город,
И он поднялся от земли под облака.
Прах падал вниз, кружа на фоне неба,
Но лишь земли касался, тут же прогорал.
Тенями стали все, кто жил в том граде,
Бродили серой массой средь домов.
Оарис сел на трон царём во мраке
И начал отбирать себе бойцов.
Глава десятая. Столкновение
Проснулось солнце, встало, потянулось,
Запели птицы, ожил древний лес,
Журчал родник, и Арев пробудился.
Свет пробивался сквозь листвы навес.
* * *
Как только вышел Арев на дорогу,
Так небо вмиг закуталось туманом.
Вдали раскаты грома, блески молний,
И воздух стал тревожным и обманным.
Вдруг чёрный свет на горизонте показался,
Вот птицы с мест сорвались в вышину,
Но Арев всё стоял, смотрел на башни
Города тёмного, великую красу,
Что так манила к себе духом смерти.
Звала беззвучно душу. В этот миг
У Арева пропало чувство тверди,
Земля исчезла, и он падал вниз.
Град несся, оставляя за собою пепел.
Он небо жёг с землею по пути,
Жизнь исчезала в его тёмном свете,
Лишь трупы оставались позади.
И было слышно из высоких башен
Ни песен и ни криков – долгий стон.
И все живое гибло, покрывалось сажей,
До горизонта чёрный украшал узор.
Арев упал на землю без движения,
Ждал судьбоносного конца пути.
Но кто-то ухватил его и в миг сближенья
Унес от смерти. Он глаза закрыл.
* * *
Как будто вечность пронеслась с того мгновенья,
Когда смерть Ареву свой протянула перст,
Вилат сидел с ним рядом, тишины давление
Безжизненность передавала этих мест.
Молчанье затянулось, но не в силах
Никто сказать, произнести слова.
У Арева