Глава II
Цетин и нынешнее правление Черногории
Броневский, между прочими чудесами, говорит[11], будто Цетин, зубцами своих стен… своими позлащенными главами и крестами… напомнил ему Кремль и Москву! – Цетин, состоящий весь из монастырского здания, в котором едва вмещается десяток келий да тесная церковь! Не говорю уже о позлащенных главах: на нем, даже, нет креста, кроме высеченного на монастырских воротах, свидетельствующего о бедности Божьего дома. Если мы прибавим к этому четыре или пять изб, которые служат гостиницами для черногорцев, всегда толпящихся в Цетине, то мы со всею подробностью опишем наружный вид Цетина, времен Броневского. В Черногории, загроможденный утесами и осыпями, Цетин славится обширностью расстилающейся вокруг него равнины, не имеющей, впрочем, и пяти верст в окружности. С вершины Ловчина Черногория представляется взволнованным морем, на котором, как пики (pic), восстают Дормитор, Ком и несколько других гор, но, из числа равнин, только одна Цетинская заметна и кажется глубокой впадиной. Сколько раз, в глухую полночь, которая так здесь отрадна своею свежестью, проходили мы с Владыкой эту долину с одного края до другого без стражи, без оружия, и только разве глаза слишком бдительного переника сторожили нас издали и неприметно.
Владыка – глава Черногории. Митрополит, военачальник и судья, – он связан тройственным союзом со своим народом. Надежда на мир лучший и счастье в настоящем, молитва перед Судьей Верховным и защита от сил земных, все упование народа в его Владыке. Стоя высоко по уму и образованию над своими соотечественниками, Владыки Черногории умели снискать к себе народное благоговение. Не было примера, чтобы черногорец нанес кому-либо из них личное оскорбление, не говоря уже о посягательстве на жизнь. Власть их ограничена только общим мнением и обычаями предков, которые чтутся как закон и исполняются точнее и непременнее закона письменного. Несмотря на это, по-видимому слабое ограничение власти, сосредоточенной в лице одного, нигде свобода поступков, лишь бы она не нарушала прав собственности и личности другого, не видна так, как в Черногории. – До сих пор народ не знал ни податей, ни правильной службы; все его обязанности сосредоточиваются в защите отечественной свободы, которую он сохранил чистой и неприкосновенной от всех покушений своих соседей, и ныне это невинная, как голубица, невеста, готовая под венец, а не под жертвенный нож, как угодно уверять некоторым из современных нам писателей. Правда, новые времена, новые покушения на независимость Черногории заставили Владыку противопоставить несменную оборону против своих соседей; он образовал из черногорцев несколько сотен постоянного войска, на своем