Лет пять тому назад, одна из важнейших и опаснейших для черногорцев турецких крепостей, Подгорица, и соседственная с нею нахия Кучи, утомленная непрестанными неприятельскими действиями, основанными на взаимном опустошении и грабеже, заключили меду собою союз, или, по-здешнему: «хватили веру» на целый месяц. В припадке великодушия, или может быть уже храня злой умысел, подгоричане распространили влияние мира на все одушевленное и неодушевленное. Это значило, что не только овцы и женщины, но лошади и мужчины – последние с оружием и без оружия – могли свободно входить в город и посещать зависящие от него племена; словом, это был мир в обширном смысле слова. Большая часть кучан еще не были от рождения в Подгорице, несмотря на то, что некоторые жили за два ружейных выстрела от нее: мудрено ли, что все спешили воспользоваться случаем побывать в городе. Между соседями завелись связи, кумовство христиан с магометанами, столь уважаемое последними, пиры, веселье… Не долго, однако, пировали новые друзья. Черногорцы, верные своему слову, как ружью, и не думали подозревать измены; они были в Подгорице так же беззаботны, как у себя, в Кучи, и дорого заплатили за свою доверенность. Семнадцать человек из них, безоружные и беззащитные, были схвачены, зарезаны и головы их – трофеи измены – выставлены на стенах крепости. Такой постыдный поступок взволновал всю Черногорию и требовал особенного мщения. Взять Подгорицу, снабженную сильным гарнизоном и пушками, хорошо укрепленную, – взять ее с одними ружьями было нелегко, тем более, что подгоричане ожидали возмездия и были на стороже. Решили взять другую крепость – Жабляк.
Жабляк отстоит за три часа пути от Скутари, местопребывания албанского визиря, и может получать от него помощь во всякое время, сухим путем и озером. Крепость его не из значительных; она стоит на возвышении, имеет, или, правильнее, имела в то время четыре пушки и несколько военных запасов, но главнейшую оборону составляет река Морача, обвивающая ее словно поясом; укрепление господствует над окрестностью; чтобы завладеть городом, надобно было прежде сбить или захватить укрепление, но и это было сделать нелегко открытою силой, без артиллерии. Прибегли к хитрости: до 20 человек черногорцев, под предводительством Тома Давидовича и еще одного попа, в глухую ночь переплыли рукав Морачи, отделявший их от Жабляка, тайком и ползком подкрались к крепости, – и пробужденный на утро город увидел врагов над своей головой. Тщетно старались их выгнать из крепости; они держались на месте, пока не подоспели к ним собравшиеся в значительном числе черногорцы; часть из них пробилась в крепость, через город, другая – заняла сам город; каждый дом брали приступом; сражались