не доводилось находиться рядом с человеком, который бы хотел этого так сильно и не думал ни о чем другом, желая лишь одного – преодолеть сузившееся до предела пространство между нами. Саймон осторожно, словно спрашивая позволения, прикоснулся губами к моим губам. Излучаемый им диссонанс окутал меня, словно облако невесомой пыли, обострив мои чувства. Я ответила на поцелуй Саймона, вцепившись пальцами в отвороты его куртки. Мне вдруг стало совсем тепло – это Саймон привлек меня к себе и обнял. Кровь в моих жилах буквально закипела от радостного предвкушения чего-то таинственного и необычного – аналогичное ощущение я испытала, когда впервые шагнула из своего в другой, отраженный мир.

      Все это происходит не взаправду, убеждала я себя, но Саймон казался более чем реальным – я чувствовала, как он обхватил меня своими сильными руками и крепко прижал к себе. У меня закружилась голова. Дыхание Саймона пахло мятой и еще чем-то очень приятным. Я стала жадно целовать его губы. Ладони Саймона опускались все ниже по моей спине, вызывая в моем теле приятный озноб. Внезапно он оторвался от моих губ и, взяв меня за подбородок, заглянул в глаза, тяжело дыша.

      – Тебе холодно, – сказал он.

      – Нет, я в порядке.

      – Моя машина вон там. – Саймон ткнул большим пальцем назад, туда, где был припаркован его джип. – В ней мы можем спрятаться от дождя. И потом, давай поедем куда-нибудь, где нам будет уютнее.

      Я провела ладонью по своим губам, которые Саймон целовал. Сердце мое отчаянно колотилось.

      – Или, если не хочешь, не надо, – добавил Саймон. – Выбор за тобой.

      Я чувствовала, что вокруг нас в окружающем пространстве одна за другой открываются бреши – всего один поцелуй создал сотни переходов в другие миры.

      Время необратимо. Упущенный выбор нельзя вернуть. Максимум, что можно сделать, – увидеть и оценить последствия.

      Я не испытывала сомнений по поводу того, чего я хочу. Каждая моя клеточка буквально кричала, что мне следует взять Саймона за руку, сесть вместе с ним в машину и поехать туда, куда он собирался меня отвезти.

      Правда, это был не настоящий Саймон, а всего лишь его эхо. Это означало, что завтра, встретив Саймона в Главном Мире, я была бы вынуждена смотреть на него, делая вид, будто не знаю, что это такое – чувствовать на своих губах его губы, а на своем теле его руки. Он же по-прежнему глядел бы на меня, как на неодушевленный предмет, словно ничего того, что происходило сейчас, не было и в помине.

      Я не могла остаться.

      Диссонанс частот все отчетливее звучал в моих ушах, пульс учащался. Я знала, что через два часа это обернется для меня сильной головной болью, а через три – мигренью, и к восходу солнца я потеряю способность найти дорогу домой. Сегодня я и так уже Путешествовала слишком долго.

      Я вытащила из кармана листок бумаги, темно синий с одной стороны и серебристый с другой. Он был влажным от дождя. Саймон молча наблюдал за тем, как я сворачиваю из листка звездочку оригами.

      – Это значит «нет»? – спросил он.

      Я положила звездочку на подоконник. Это был