Разумеется, этого комментария следовало ожидать. Я сыграла последние такты еще быстрее и закончила произведение залихватской трелью.
– Я ведь имею право импровизировать, верно? Или Совет намерен контролировать и то, как я играю в свое удовольствие у себя дома?
Мама вздохнула:
– Хочешь верь, хочешь не верь, но мы все беспокоимся за тебя и желаем тебе добра.
Я сделала вид, будто полностью поглощена ослаблением смычка перед тем, как убрать его в футляр.
– Никто не сомневается в том, что ты очень талантлива, но тебе не хватает дисциплинированности. Путешествия – это не развлечение и тем более не игра, Дэл. Тут требуется внимание и полная сосредоточенность. И еще здесь важен опыт. Это как с музыкой – надо сначала изучить все правила и какое-то время неукоснительно следовать им, прежде чем ты получаешь право их нарушать.
– Монти постоянно нарушает все правила.
– И посмотри, к чему это привело. Если тебе нужны свидетельства того, насколько важно выполнять правила и инструкции, Монти – отличный пример. – Мама понизила голос, словно боялась, что ее отец может нас услышать. – Ему становится хуже.
Я провела пальцами по струнам, вызвав неприятный резкий звук. Монти был моим первым учителем, и мне не хотелось верить в то, что он деградирует как Путешественник.
– Его не так уж трудно контролировать – необходимо только вовремя предложить ему то, что он хочет.
– Он хочет одного – вернуть твою бабушку. Я знаю, что вам с Адди не нужен сопровождающий, но он нужен ему.
Только тут до меня дошло, в чем состоял замысел моих родителей.
– Значит, вы хотите, чтобы это мы за ним присматривали? А не наоборот?
– Адди в состоянии проконтролировать вас обоих. И потом, как-никак официально ответственной будет она. Но к твоему мнению он прислушивается больше, чем к мнению любого другого члена нашей семьи. Так было всегда.
Мама говорила правду. После того как Адди пошла в школу, мы с Монти часто оставались вдвоем.
– Пойдем со мной, Дэл, – предлагал он, протягивая мне руку.
И мы отправлялись в Путешествие. Монти повторял, что звучание отраженных миров – тоже своеобразная музыка, и учил меня слышать ее. Я внимательно слушала все, что он говорил, и теперь он платил мне тем же.
– Конечно, с ним надо что-то делать, но… – Мама потрогала кулон, висевший у нее на шее. Это был миниатюрный камертон – такой же, как у Адди. Подобный кулон имелся у каждого Путешественника. Точнее, у каждого лицензированного Путешественника. – Я не готова отправить его в интернат.
Так часто называли дом престарелых – место, где за Монти заботливо ухаживали бы, но где он был бы навсегда и накрепко привязан к Главному Миру. Ничто другое не убило бы его быстрее.
– И не надо так на меня смотреть, – продолжила мама. – Мы надеемся, что, если он будет находиться рядом с вами, с ним не случится